— Эй, генерал, мы тебя не тронем, — крикнул один из бандитов, — отдай деньги и езжай себе на здоровье.
— Оружие на землю, стреляю, — ответил он, понимая, что в живых его не оставят.
Охранники, видимо, уверившись, что их не убьют, достали пистолеты и двинулись к кустам, паля наугад из всех стволов. Три выстрела прозвучали один за другим, три тела упали, корчась в судорогах. Михайлов вышел из укрытия, собрал свои четыре гильзы и закурил. Он понимал, что сложно будет доказать свою невиновность, достал из своей машины длинный корнцанг, который всегда возил с собой — мало ли что нужно достать из узкого места. Через несколько минут вынул пули из тел убитых, сложил их в машину вместе с оружием, столкнув ее с обрыва в реку. Место они выбрали сами — здесь Лена делала изгиб и машина, свалившись с обрыва, уходила сразу под воду на глубину. Он еще раз осмотрелся, собрал все гильзы, выбросив их в реку. Для меня готовили местечко, подумал он, глядя на спокойно текущую Лену, поглотившую преступников.
Он сел в свой автомобиль и тронулся в путь. Через километр увидел встречный автомобиль, мысленно поблагодарил Бога, что дал время управиться с бандитами. Не доезжая до дома, вымыл руки и лицо на реке, почистил свой пистолет, чтобы даже Светлана не почувствовала запах пороха.
Что делать с Пономаревым? Ничего делать не буду, решил он, время само расставит все точки над «и».
Светлана встретила мужа с Валерией на руках. Она, увидя отца, улыбнулась своим беззубым ротиком и загулила.
— Узнала папочку, узнала, — радостно произнесла Светлана, — мы соскучились по тебе, Боренька, примерно так и рассчитывали, что ты вернешься к полдню.
Он обнял жену, взял на руки дочку и они ушли в дом. Через несколько минут прибежали родители. Михайлов умылся, переоделся, и они сели все за стол. Он рассказывал за обедом:
— В городе заглянул в свою квартиру, там все нормально. Долго из-за шкурок не торговался, но считаю, что продал по неплохой цене, в среднем по двенадцать тысяч за штуку и белку за триста пятьдесят рублей. Отдадим деньги охотникам, наш чистый доход составит тринадцать с половиной миллионов рублей. Светлана потом точнее подсчитает. Какие у вас новости?
— Какие у нас могут быть новости, Боря? — ответила Светлана, — никаких. Народ ждет денег, сможем им сегодня отдать?
— Конечно, скажешь позже тетке Матрене, чтобы собрала людей в клубе часов в пять вечера. Там в машине еще подарки всем и доченьке одежда с обувью, сейчас принесу.
Он вышел на крыльцо, закурил, из головы все еще не выходило нападение на него. Но он не переживал, как бы это сделал обычный гражданский человек. На войне приходилось не только оперировать, но и действовать с оружием в руках, особенно при передвижении колонн или небольших групп. Там так же нападали на дорогах, только более обученные военным действиям бандиты.
Михайлов за три раза перенес из машины все коробки и сумки с подарками в дом. Светлана с родителями первым делом рассматривали игрушки, одежду и обувь для дочери и внучки, потом уже разбирали свои подарки. А Михайлов в это время уже думал совсем о другом — в следующую поездку надо присмотреть участок земли в пригороде, где-нибудь на берегу залива, купить соток двадцать пять и начинать строить коттедж. Это будет намного лучше, чем жить в квартирах. Но стоит ли пристраивать сруб к дому на несколько лет? А почему бы и нет, если есть материал и умение. Тем более, что тесть хороший помощник.
Светлана выдала всем охотникам деньги, каждый получил на руки более пятидесяти тысяч рублей и остался очень доволен. Даже тетка Матрена, получившая свои двадцать пять тысяч за работу, была на седьмом небе, ранее она никогда не держала в руках такой большой для нее суммы. В Михайловке устроили настоящий праздник. В клуб притащили закуску, взяли по бутылке самогонки и пели песни до темноты, разговаривая в перерывах о разном.
Назар Андреев, довольный полученной суммой, все же не удержался и спросил:
— Интересно, а сколько сам Михайлов заработал на пушнине?
Все враз замолчали в клубе. Кто-то посмотрел на него с удивлением, а кто-то совсем неодобрительно.
— Дак… это… ты че хотел сказать-то, Назарка? — спросил его дед Матвей, — все чужие деньги считаешь.
— Я че. Я ни че. С обчеством, вот, его нету и Андрюхи с Нинкой тоже, — ответил Назар, — игнорируют. Даже Василиса здесь, а их нету.
— Ах ты пенек старый, — возмущенно откликнулась Василиса, — человек с города приехал, ему отдых требуется, а он должен идти и с тобой песни петь и еще доложить: сколько он денег заработал? Это ты что ли общественность, говоришь тут за всех? Он первым делом рассчитался со всеми, праздник нам устроил, а по-твоему выходит — игнорирует? Мне надо было дома сидеть и дальше в трауре ходить, так что ли? Я у тебя должна спрашивать, обчественник долбанный?