Евгений Сергеевич Берсенев был намного старше Виктора, но не потерял ни веселого нрава, ни оптимизма и вкуса к жизни, несмотря на многие жизненные испытания, выпавшие на его долю. Они встречались с Виктором на заседаниях в высоких инстанциях, академик Берсенев - Герой Соц. Труда, занимал большие общественные посты, но еще продолжал присутствовать на операциях и консультировать в ЦКБ или в Кремлевке.
Виктор предстояло сесть снова за руль, поэтому на столе были только безобидные напитки и клюквенный морс, приготовленный хозяйкой дома Аллой Сергеевной, с которой Берсенев Евгений Сергеевич прожил всю жизнь в любви и согласии. От этой пары исходило удивительное человеческое тепло и заряд оптимизма.
— Что с тобой, друг мой? — внимательно вглядываясь в лицо Виктора, произнес Евгений Сергеевич.
— Вот за этим я к вам и пришел… — загадочно произнес Раковский.
— На что жалуетесь, молодой человек? — продолжал в своей шутливой манере знаменитый на всю страну врач.
— Не ем, не сплю, не хочу ничего делать, места себе не нахожу. — ответил Виктор, стараясь улыбаться.
— Так, на лицо все признаки влюбленности, молодой человек! А влюбленность, хоть некоторые и склонны считать чем-то сродни болезни, но я лично придерживаюсь обратного мнения и вполне согласен с Пушкиным, что ее порывы бывают и плодотворными. Тем более для людей творческих. — добавил академик.
— Она слишком молода для меня… двадцать лет разницы… — Виктор обхватил голову руками.
— Эх, мне бы Ваши годы, молодой человек! Тридцать восемь всего! Да Вы мальчишка! Слушай, Виктор, а мне что тогда остается делать? На Новодевичье завтра, прямо с утра? Нет, друг мой, жить надо до последнего вздоха! — и слегка понизив голос, — я, вот тоже иногда на молоденьких заглядываюсь. Признаюсь, брат грешен! Но только заглядываюсь и ничего более… А ты в старики себя записал, чтобы больше подобного не слышал от тебя! Красавец, талантище, не пьешь… А, как с курением?
— Держусь, Евгений Сергеевич!
— Вот и держись! Приехал на ночь глядя… расстроил меня! Старик нашелся! — и Евгений Сергеевич грозно посмотрел на Виктора.
Посидев около часа, они распрощались, а Виктору, и вправду, стало легче после их разговора. С легким сердцем и даже в приподнятом настроении, он поехал в свою студию на Масловку, где большей частью проживал постоянно после смерти жены. Ему здесь привычно и удобно, да и работа всегда под рукой, а главное, нет горького чувства утраты близкого человека. Неприхотливый Виктор сам себе готовил, а так как он ел немного, то проблем с этим не было. А когда хотелось чего-нибудь особенного, ходил обедать или ужинать в ресторан гостиницы «Советская», известном до революции, как «Яр», находившийся неподалеку.
Как только Виктор зашел в свою студию, раздался телефонный звонок. Виктор молниеносно оказался у телефона и схватил трубку. Это была Зоя. Они договорились, что она приедет позировать завтра, в воскресенье к двенадцати часам дня. Всю ночь Виктор не спал; проворочавшись с боку на бок, часто выходил на балкон и курил. Уснул он только под утро.
Проснувшись рано и как всегда приняв душ и побрившись, Виктор съездил на находящийся неподалеку Бутырский рынок, где купил цветы и фрукты. В студии стоял столик, на который Виктор поставил большую вазу, в ней были: мандарины и апельсины, красивые крупные яблоки, гроздья узбекского винограда, ярко-оранжевая хурма — все, что можно было купить на московском рынке зимой, в далеком 1970 году. Импортных фруктов тогда было немного, а бананы, вообще, были страшным дефицитом и за ними всегда стояли большие очереди. Но Виктор был на спецобслуживании, ему полагались особые продовольственные пайки и дефицитные товары, так что толкаться по очередям в полупустых магазинах ему не доводилось.
Виктор ждал, ждал ее, свою Музу Зою Бурмину, как ждут появления солнца после долгой полярной ночи. На больших старинных часах было 11.45 утра. Ровно в полдень, раздался звонок в студии. Виктор поспешил открыть дверь, на пороге стояла Она - его Фея, Муза, Мечта. Сердце предательски сжалось, в висках застучало, но он, конечно, сделает все, чтобы ничем не выдать себя, свои истинные чувства. Он художник и профессионал, и он будет работать, как и положено художнику и профессионалу со своей моделью.