– Давайте зреть в корень? Сейчас вам прямая дорога на стол к патологоанатому! – говорил врач, внимательно разглядывая разложенные на столе результаты анализов. – Что мы с вами имеем и видим? Ничего хорошего! То есть, сов-сем ни-че-го... – по слогам безнадёжно растянул доктор последние два слова. – Вот, не сильна ещё медицина в таких делах, такое совсем запущенное можно, конечно же выправить, операцию там сделать и скальпелем их оттуда, из почек повыковыривать, но это сами знаете, чревато – сочувственно развёл доктор руками. – И что будет лучше? После чего проживешь дольше – неведомо. После операции или же без неё... – снова развёл он руками. – Выпишу я вам всякие там лекарства, но они будут больше для успокоения души, чем для лечения, это как мёртвому припарка. Вот если бы камни оттуда как-нибудь по-другому вытолкнуть, какими-нибудь точными и направленными ударами? Вполне возможно был толк – сказал доктор и вдруг о чем-то глубоко задумался. Наверное, о том, что если бы он смог так сделать, то стал великим медицинским светилом!
– Ой, ёёёёёёёёй... – от осознания безвыходной ситуации схватился Спартак за голову.
– Вы не расстраивайтесь, работают сейчас над этим ученые за границей, работают, но пока эта технология до нас дойдёт – скажу честно и откровенно, многие – не доживут...! Поредеют наши ряды! Может быть, вам какой-нибудь случай поможет? Ведь его величество случай иногда так грубо и неожиданно вмешается в нашу жизнь и так круто перевернёт её и изменит, что произошедшее зачастую бывает уму непонятно и разуму непостижимо – в надежде почесал доктор затылок.
Молодая медсестра с врачом работала недавно, она никак не могла привыкнуть к манере разговора доктора с пациентами, по мере углубления в диалог она всё больше и больше закрывала лицо листочком бумаги. На этот раз она листочком закрылась совсем, и чувствовалось, что листочек в её пальцах сильно дрожит.
Было поздно, когда Спартак, побродив в райцентре по разным делам, уныло плёлся на автостанцию. Он уныло брёл по дороге, размышляя и сравнивая человеческую жизнь с муравейником. – Большой он де, муравейник, копашатся в нём насекомые, а он как бы один из них в этой огромной массе. Представится в нём муравьишко, а это вроде бы, как не заметят. А муравейник будет жить себе дальше...
На только что открывшемся заведении слева от «горем убитого» весело переливалась неоновыми огнями надпись «Игровые пулемёты», под которой он как-то и не заметил двух хорошенько подвыпивших молодых людей. Молодые ребята сегодня были явно не в настроении, и кто его знает, по какой причине. Может быть, выпить им было совсем не на что, а может быть, на работе были проблемы...
– Слушай? – вдруг обратился один из ребят к другому. – Что-то руки сегодня у меня чешутся. Давай кому-нибудь морду набьём? А?
– Да мы вроде бы, в прошлый раз морду кому-то уже били..., давай лучше по почкам кому-нибудь натолкаем?
– А... давай – одобрительно махнул приятель рукой. – А то в морду уже как-то неинтересно. А вот по почкам... вот это да, в этом есть что-то новое! Это уже становится интересно... – поддержал его нетрезвый товарищ.
– А как мы на этот раз докопаемся до клиента?
– Да как всегда. Если же человек будет весёлый, скажем, ты что это весёлый такой? Жизнь у тебя сильно прекрасная, что ли? Живётся тебе хорошо? И по почкам его, по почкам. А если грустный, спросим, что, встречи с нами не рад, что ли? И тоже насуём ему по почкам от вольного, так, что бы он гад, знал, как мимо ходить...
Спартак был грустным... Ребята подошли к нему с двух сторон и задали традиционный вопрос.
– Ты чо мужик такой грустный? Ты чо фордыбачишься? Ты чо, встречи с нами не рад, что ли? Чо ты тут лазишь? И тут же сбив Спартака с ног, стали «метелить» его не просто так, а наносить ногами ювелирные точечные удары только по почкам. Спартак свернулся клубком, в страхе закрыл голову.
Говорят, что истязание над беззащитной жертвой приносит истязателям безграничное удовольствие, и такое безграничное, что, если бы это удовольствие было безнаказанно, оно могло бы стать безграничным. Ребята так хорошо его тогда расписали по почкам...
Редко милиция проезжала вечером в этом райцентре, очень редко, метеорит на этот райцентр и то чаще падал. Но тут, говоря деревенским языком, она, не спеша трапилась по каким-то там своим милицейским делам. И, о чудо! Справедливость – восторжествовала! Справедливость была восстановлена, нарушение общественного порядка было пресечено силами правопорядка. Виновные были задержаны, а Спартака отвезли опять в ту же больницу, где у него началась жуткая почечная колика и за неделю один за другим из почек повылетали все камни. В палате от боли он лазил и по полу, и по стенам, и говорят, даже по потолку. Но всё обошлось, и вот он снова оказался у того же самого доктора.
– Да-а-а-а... – опять задумчиво протянул молодой врач, рассматривая результаты анализов и сравнивая их с предыдущими. – Этого... не может быть. Такое в медицинской практике впервые! Скажите-ка мне, пожалуйста, как вам это удалось? Какое чудо на вас снизошло? – с неподдельным удивлением посмотрел на него доктор.
– Да я... просто попал под «молотки», когда в тот раз домой возвращался.
– Да-а-а-а... – задумчиво протирал врач очки. – Видать и вправду говорят – худа без добра не бывает. Но здесь опять же надо смотреть в корень... А вот не попали бы вы, как вы говорите, под «молотки», то было бы неизвестно, как бы там всё обернулось – перешел врач опять на одни слогательные наклонения. – Ну, так, где же они эти ваши спасители? А? Отблагодарить вам их надо как следует? – барабанил он по столу пальцами.
– Где, где? В милиции сидят, дело им шьют.
– Так давайте скорее их вызволяйте оттуда.
Спартак радостный и довольный отправился в милицию, вызволять своих ненаглядных спасителей...
Андрей Днепровский-Безбашенный.
5 августа 2005 г.