***
Я скакал ночь и день напролет, сменил нескольких лошадей, убил или обрек на смерть не меньше десятка людей и все не мог опомниться. Лишь спустя неделю, уже очень далеко оттуда, где началась эта история, я смог прийти в себя. Дело было в светлом, пустующем зале придорожного трактира. Видимо, я уснул прямо на столе с пустой бутылкой в руках. А, нет, еще пара глотков осталась. Что за чудесное утро!
Однако уже скоро я обнаружил, что голова болела не только от похмелья, но еще и от возвращающихся воспоминаний. С каким же мучением они приходят, надо как-то помочь им, протолкнуть.
— Эй, трактирщик, — кричу я, — мерзкая ты рожа! Не найдется ли у тебя бумаги и карандаша?
— Чего?
Так я и думал. Махнул на него рукой и, покачиваясь, вышел на улицу. Что же тут есть еще? На глаза попадается почтовое отделение, иду туда.
— Добрейшее утро, мадам! — видок у меня помятый, так что стараюсь как могу, чтобы не выгнали, язык заплетается, но ладно. — Не найдется ли у вас письменных принадлежностей?
— Для такого как вы… — она осеклась, как только посмотрела мне в глаза, видимо, что-то понимала в людях. — Есть блокнот и карандаш.
Умничка! Правильное решение. Беру предложенные вещи и отправляюсь за письменный стол. Тут их много и все свободные, выбираю тот, что в углу, чтобы видеть вход. Сажусь и начинаю писать…
***
Меня зовут… Нет, не так. Мое имя - лорд Роберто Флетчер из рода Флетчеров, сын Августа Флетчера и знаменитый на весь Западный Гроссенштайн ловкач, сердцеед и дуэлянт. Кто бы мог подумать, что такого красавчика как я ждет проклятье и заточение в Аль’Гехене? А всему виной тот мерзкий старик Мельхом. Вот подонок и скотина! Подставил меня, ненавижу! Теперь, когда я снова на свободе, тебе не жить.
Я стал вспоминать свои последние дни до проклятья и записывать, чтобы встряхнуть память и вызвать еще больше воспоминаний и деталей.
Мне не посчастливилось познакомиться с Мельхомом незадолго до очередной дуэли. Сопляку Дейви Агнесу показалось, что я оскорбил его мать. Сам же я, кстати, не припомню, чтобы она жаловалась. Но все мои аргументы только больше злили мальчишку. В итоге он позволил себе лишнего и день дуэли был назначен на завтра. Припоминаю все лучше - я был в хорошем настроении. Прохладный весенний ветер подарил мне вдохновение, и мне захотелось чего-то особенного.
Ноги будто бы сами привели меня в ту антикварную лавку. Ах, если бы я знал! Старьевщик представился как Мельхом. Меня особенно не интересовало, что он там лепетал о своих товарах, откровенно говоря, я зашел просто поглазеть. До тех пор, пока как бы случайно - вовсе нет, я понимаю это теперь - я не увидел украшенный старинными письменами и рунами пистолет, стоявший в таком месте, чтобы быть скрытым от посторонних взглядов. Хитроумно расставленная ловушка, человек с таким цепким взглядом как у меня не мог пройти мимо!
— Я вижу, милорд, — заскрипел Мельхом, — вас заинтересовало это оружие.
— Слепым надо быть, чтобы не увидеть, — завороженно пробормотал я и приблизился к витрине. — Он какой-то особенный?
— О-о-о, еще какой особенный.
Я не заметил, как моя рука оказалась в руке старика. Ловким движением, будто проделывал такое уже сотню раз, он уколол мой палец иглой на наперстке, а после, не дожидаясь оплеухи от меня, тенью проскользнул к витрине и занес свой инструмент над пистолетом. Алая капля соскользнула с иглы и упала на ствол. А потом я опомниться не успел, как пистолет оказался в моей руке.
— Что за чары? Отвечай, убогий! — машинально я наставил на Мельхома ствол.
— Это зачарованное оружие, милорд, — он говорил с поднятыми руками. — Оно запомнит запах вашей крови не хуже гончей из Аль’Гехены и всегда найдет по нему дорогу в вашу руку.
Я скептически смерил его взглядом и бросил пистолет на пол.
— Если ты думаешь, что меня можно купить такими дешевыми фокусами, то я здесь попросту трачу время.
Я ушел от него, а потом весь вечер отказывался признаваться себе, что думаю об этом оружии. Что помешало мне попросту завладеть им? Я не знаю, наверное, интуиция. Что-то внутри меня просило держаться от него подальше.
Я пришел на дуэль слегка пьяным. Нет, я вовсе не перебрал. Просто мой внутренний кодекс чести говорил о том, что надо бы дать юному и честолюбивому Дейви Агнесу хоть какой-то шанс. Я подумывал вдобавок завязать глаза, но тогда кто-нибудь еще, например, его мамаша, могли бы счесть это за оскорбление, и тогда в этот день стало бы не на одного, а на нескольких Агнесов меньше.
Секундант достал деревянный ящик с оружием, мы с Дейви забрали каждый свое. Я порадовался солнечному дню и подумал, что как закончу здесь, нужно будет пойти искупаться. А вот от утреннего бифштекса было немного тяжело в животе. Вспоминаю свои мысли - выстрелить в грудь было бы поэтично, в голову - практично, а в живот - просто весело. Все же Дейви мне немного нравился, выбрал своей целью грудь.