Итак, пятнадцать шагов, поворот…
Выстрел.
Следующие события происходили так быстро, что за ними невозможно было уследить. Во-первых, только сейчас я понял, что уколотый палец до сих пор кровил. Во-вторых, в моей руке был не тот пистолет, что подал секундант, а другой, старинный, покрытый рунами артефакт из лавки Мельхома. Выстрелив из него в живое существо я сам навлек на себя проклятие. Как потом говорил старший обвинитель на суде, это оружие не просто убивает свою жертву, оно уничтожает ее душу. Дейви был бесповоротно мертв еще до того, как его тело упало на траву. Липкий ледяной ужас охватил меня полностью, когда я впервые услышал леденящий вой - гончие Аль’Гехены явились за мной почти тут же. Я стал ошарашенно озираться, чтобы понять, кто издает эти звуки. Окружающие смотрели на меня с недоумением, вой слышал только я.
В ужасе я бросился прочь. Бесполезно. Одна из тварей настигла меня, не успел я пробежать и десяти шагов. Массивная, мускулистая зубастая гадина - с такой не поборешься, сбила меня с ног, набросилась сверху, стала терзать. Я перестал бороться почти сразу. Потом она поволокла меня как тряпичную куклу куда-то.
Не помню, как именно меня притащили в Аль’Гехену, наверное, в это время я был мертв. Но с такими проклятыми как я смертью все не заканчивается. Очнулся уже на суде, вот только я бы это судом не назвал. Вместо обвинителя и защитника - младший и старший обвинители. Один визжит о твоих грехах громче свиньи на скотобойне, требует жестоко наказать, а второй требует наказать еще сильнее. Присяжные, конечно же, единогласны в своем решении.
В итоге меня приговорили к утоплениям в огненном море. Процедура выглядит так. Сперва проклятых грузят на баржу и вывозят куда-нибудь, где поглубже. Водичка что надо, обваривает вмиг. Но проклятье делает так, что раны заживают почти с той же скоростью, что появляются. Нас вышвыривают за борт, и мы барахтаемся, пока есть силы. Потом тонем. Чем глубже, тем вода горячее, поэтому на дне все мягкие ткани полностью отваливаются от костей. Потом по этому месту идут баржи-сборщики. Они тащат по дну огромные железные грабли, которые сгребают все, на что натолкнутся. Так кости попадают к тюремщикам, где их собирают обратно в скелет, а дальше проклятье делает свое дело, и они обрастают мясом снова. И так по кругу.
В разговорах с другими узниками я узнал больше о Мельхоме. Хитрая тварь только притворяется человеком, мерзавец многих заманил сюда, подсовывая то тут, то там проклятые артефакты под руку дуракам вроде меня. Тогда-то все и стало на свои места. Мерзавец подставил меня, я попал в Аль’Гехену незаслуженно. Я - хороший парень, у меня есть честь, мне не место среди этого сброда.
Переворачивая страницу блокнота, я порезался о край бумаги. Проклятье! Последние двое суток на пути в этот городок я держался тише воды и старался не проливать крови. Запах крови проклятого вмиг привлечет гончих, я давненько не подкидывал им косточку, а значит, они уже на пути сюда. Пора рвать когти.
Встаю и впопыхах сгребаю в охапку свои пожитки. Мой блокнот как дверь в мое прошлое, а значит, и дорога к мести. Поэтому беру его с собой. Быстрыми широкими шагами иду к выходу, но вдруг замираю на месте. Уже здесь! Вой донесся со стороны улицы, значит, мне в другую сторону. Бросился, что есть силы к ошалевшей почтовой работнице, перепрыгнул через стойку и сбил эту дуру с ног коленом. Ты еще послужишь мне, старуха! Обмазал ей лоб окровавленным пальцем и побежал дальше. Когда я был во внутренних помещениях, то услышал грохот позади и истошный женский крик. У меня есть еще секунд двадцать.
Выскочил на задний двор, а там как нельзя кстати двое полицейских на лошадях у почтового конвоя. Хватаю одного за китель и стягиваю вниз, наступаю сапогом на горло. Не танцевать же с ним весь день? Второй достал пистолет, но я быстрее. Срубил ему кисть палашом первого и перехватил его оружие прямо в воздухе. Он закричал и свалился с лошади, но мне уже не было до этого дела. Я развернулся и был готов встретить преследователя лицом к лицу.
Гончая не заставила себя долго ждать, к тому же мои расчеты были верны. Тварь растерзала почтальоншу и выбежала на задний двор за полминуты. Мощное серое тело - полтора метра в холке, и смердящая серой клыкастая пасть. Эта как будто бы еще отвратительнее и злее, чем та, что пришла за мной после дуэли. На морде еще видна кровь почтальонши.