Принц подтянул к себе обломок ножки от стола, крепкое дерево удобно легло в руку. Он снова осмотрелся, но не нашел и следа от того чудовища, которое только что привиделось ему. Лишь запах… по залу пронесся запах гнилых яблок и сырой земли. Такой можно почуять глубокой осенью, когда гуляешь по яблоневому саду. Но сейчас была не осень…
Послышался треск дерева и двери в коридор распахнулись. Толпа стражников влетела в коридор. У каждого обнаженный меч, каждый в полном боевом облачении и готов умереть за своего принца.
— Принц! Милорд! Вы живы!!! — раздались крики, когда стражники увидели стоящего принца. — Во всём замке нет ни одной живой души! Все слуги мертвы, а вы…
— Да, я жив. Жив, несмотря на козни врагов. Вернее, одного врага! — Алекард выпрямился. Его глаза сверкали, ноздри раздувались как у бешенного быка.
— Кто это всё сотворил? — к принцу подскочил генерал Илидор. — Что тут произошло?
— Мне нужен маг. Мне нужен самый сильный маг… — раздельно проговорил Алекард и окинул взглядом оторопевших слуг. — Осмотрите замок! Возможно, кто-то ещё остался жив.
Он шатающейся походкой вернулся в зал, упал на трон.
В замке раздавались крики. Закаленные в боях воины не могли сдержать криков ужаса перед страшными находками. Люди были мертвы. Королева смерти собрала свою кровавую жатву.
Неужели Тариэль продала свою душу этой змее, лишь бы на несколько лет побыть рядом с принцем? Две слезинки скатились по его щекам, он зло мотнул головой и вытер глаза.
Спустя три недели принц вступил под своды темной пещеры горы Аспин. Далеко внутри горел костер, и отблески сверкали на сталактитах и сталагмитах. Староста из лежащего неподалеку села согласился отвести принца к нелюдимому магу. Остальные крестьяне в страхе отводили глаза и падали на колени, умоляя отпустить их. Они страшились мага, боялись его гнева больше, чем гнева принца.
Поговаривали, что маг по имени Топарин не брезговал и человечиной, но скорее всего это были просто слухи. Устрашающая слава, чтобы не мешали любопытные зеваки. А вот то, что дно, стены и потолок пещеры усеяны ловушками — в этом принц убедился, когда внутрь черного зева зашвырнули приблудного пса и через несколько мгновений раздался его предсмертный визг. Животное осталось висеть на металлическом шипе, который неожиданно вырос из пола.
— Милорд, — хрипло сказал крестьянин, — штобы нам вот энтак не повиснуть на железяках, ступайте за мной. Я ужо не раз протаскивал Топарину еду. Значитца и в этот раз проведу вас.
Свита не хотела отпускать принца. Трое плечистых рыцарей вызвались сопровождать Алекарда, но староста Гопель напрочь отказался вести так много народа.
— Колдун жо не напрасно ушел ото всех. Сталбыть не хочет, штобы его беспокоили. Принца-то можно и примет, а вот коли будет много народу, то ни за что показываться не будет. Так шо решать вам, милорд: или со мной идти к колдуну, или скопом, но в пустую пещеру. У Топарина там такие ходы вырыты, шо ни в жисть его не сыскать.
— Камилон, Торвальд, Устан, вы храбрые воины, но ваш принц приказывает остаться на месте. Охраняйте выход и никого сюда не впускайте. К остальным это тоже относится! — повысил голос принц, когда обернулся к остальной свите.
Рыцари склонили головы. А Гопель уже переминался на входе в пещеру. Староста уже успел пожалеть о том, что вызвался провести. Хотя, скорее он жалел о том, что так мало запросил за это опасное дело — принц слишком легко согласился на названную сумму. Скажи Гопель сумму в два раза большую и то не встретил бы отказа. Правда и на брошенный мешочек с золотом можно купить три коровы, но человеку всегда хочется больше. Такая уж его внутренняя суть.
Принц кивнул крестьянину и пошел следом. Черепа и кости усеивали пол пещеры, и не все из них были звериными. Среди костей скалился череп какого-то воина, шлем даже не успел покрыться ржавчиной. Из правой глазницы торчала острая верхушка сталагмита. Словно воин поскользнулся и упал. Нечаянно.
— Он токмо мне одному и доверяет. Ага. Так и говорит, ты, мол, Гопель, единственный, кому я могу довериться. Носи, грит, мне по пятницам две корзины с едой, а за энто я тебе и твому селу буду урожай обеспечивать и дождь буду вызывать, когда нужно. А так жеж диких зверей буду отшугивать. Но, грит, не води ко мне никого, так что, ваша светлость, вы первый.
Принц шел за старостой. Если бы не молва о маге, как о самом сильном среди живущих в Коратурии, то ни за что бы не полез в эту пещеру, пропахшую смертью и болью. Однако другие маги и колдуны лишь разводили руками, не в силах ничем помочь принцу в его горе.
С потолка сорвалось что-то огромное, черное и пролетело над головами пригнувшихся людей. Визг резанул по ушам. Хлопанье крыльев раздалось раскатами грома. Летучая мышь, размером не меньше степного орла, рванула на выход. Алекард еле удержался, чтобы не бросить кинжал вслед мерзкой твари.
— Ух, напугала окаянная. Вона какие тута страсти водятся. А ежели такая не одна будет? Энто же сожрут за милую душу. Ага, сожрут и не поперхнутся, — староста сотворил знак Защиты.
— Веди, — рыкнул принц.
Отблески костра приблизились, и Гопель сумел разглядеть мрачную решимость в глазах милорда. С такими взорами идут освобождать матерей, жен и дочерей из захваченных врагом городов. Старосте стало не по себе, и он в очередной раз покаялся, что мало запросил. Но не посмел противоречить и пошел дальше, ступая по одному ему известным следам.
Алекард заметил, что они идут по камням, которые чуть светлее других. Но это обман зрения, ведь стоило оглянуться и эти камни не отличишь от тех, которые скрывают смертоносные ловушки.
Гопель всего два раза чертыхнулся, прежде чем они дошли до края пещеры и староста с облегченным выдохом отошел в сторону. Алекард оглядел круглый свод, черное отверстие, через которое выходил дым, костер в центре пещеры, над ним закопченный котелок, в котором что-то кипело и булькало, связки трав на стенах. Сушеных растений было так много, что пещера мага походила бы на сеновал, если не стол у стены. На широкой дубовой столешнице в хаотичном беспорядке раскиданы свитки, их подпирали мензурки с разноцветными жидкостями, рядом красовались горшочки и плошки. Возле стола возвышался грубый топчан с лоскутным одеялом. Такое хозяйство можно увидеть в доме деревенского знахаря, но никак не у самого сильного мага.
— Господин Топарин, — с опаской позвал Гопель. — Энто староста деревни вас беспокоит. Я тута не один, со мной наш принц.
Ответом была тишина. Лишь потрескивал костер, и булькало варево в котелке. Алекард вопросительно посмотрел на старосту. Тот в ответ пожал плечами.
— Великий маг Топарин, к тебе обращается принц Дасторана. Мне нужна твоя помощь. Мне нужно перейти в другой мир, который называют Земля… Взамен проси чего хочешь!
Казалось, что от громкого голоса качнулись связки вереска и полыни. Костер выстрелил угольком. В пещере никого. Потрескивал огонь, булькало варево. Алекард подошел к топчану, откинул одеяло, но мага не было как на грубо оструганных досках, так и под ними. Пещера пуста.
Желваки пару раз дернулись, когда он повернулся кГопелю.
— Можа вышел куда? Давайте-кось подождем?
— Ты сказал, что он здесь! Неужели ты посмел обмануть меня? — голос принца стал холоднее полозьев саней, к которым прикасаешься языком в лютый мороз.
Староста в этот миг вспомнил о том, что без отца могут остаться двое несмышленых детей. И жена у него ещё молодуха, сможет найти себе другого мужа. С тремя-то коровами её кто хошь возьмет.
— Господин Топарин, появитеся, сделайте милость! — взвизгнул староста, когда принц сделал шаг к нему.
Снова тишина. Принц сделал ещё один шаг. Глаза пусты, как два пересохших колодца.
Время… Уходит драгоценное время… А этот сын пустынных волков привел его в какое-то заброшенное подземелье, да ещё и стребовал за это увесистый кошель. Возможно, он услышал о поисках принца и решил таким образом заработать. Подговорил друзей, набросал костей, создал видимость…