По неясной причине, от утихнувшей критики, неугомонного беспокойства, которое сейчас отступило, от постоянных и ужасных сомнений в том, правильно ли она выполняла свою работу… а порой и понимания, что неправильно… от всего этого на глаза навернулись слезы.
Если отложить беспокойство за Рейджа в сторону и подумать, то она начнет понимать, насколько глубока была ее рана. Насколько тяжким стал груз. Какой озабоченной делами она стала.
— Прости, — выдавила она.
Рейдж мгновенно застыл.
— За что?
Его глаза были по-странному напуганы, когда он сдвинулся и посмотрел на нее сверху. Улыбнувшись, она смахнула свои слезы.
— Я просто очень… благодарна тебе, — прошептала она.
Рейдж сам, казалось, встряхнулся.
— Я… на самом деле чувствую то же самое.
— Ты кончишь? В меня? — Она выгнулась под ним. — Я хочу чувствовать, как ты кончаешь.
Рейдж уткнулся головой в ее шею, возобновляя движения.
— О, Боже, Мэри… Мэри…
Через два движения он кончил, его невероятное тело напряглось, лен содрогался внутри нее, вызывая очередную разрядку с ее стороны.
Он не остановился. Ни на секунду. У мужчин-вампиров была такая способность. Он просто продолжал кончать, наполняя ее до краев… пока оргазмы не слились в один единый поток.
А после Рейдж застыл, свалившись на нее, но потом придержал свой вес на локтях, чтобы она смогла дышать.
Господи, он был таким огромным.
Она в какой-то степени уже привыкла к его размерам, но, открыв глаза, она могла лишь видеть часть его плеча. Все остальное было заблокировано бицепсом.
Поглаживая его мускулы, она тихо сказала:
— Пожалуйста, расскажи мне. Что случилось?
Рейдж отодвинулся еще дальше, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Ты выглядишь таким печальным. — Она прошлась пальчиками по его бровям. Идеальным губам, на которых она видела скорбь. Синякам на подбородке. — Всегда становиться легче, когда поговоришь с кем-нибудь.
Спустя долгую паузу он открыл рот и…
Бам! Бам! Бам!
Стук кого-то из Братьев в дверь, который нельзя было ни с чем спутать, донесся из комнаты, ни капли не приглушенный.
Извернувшись, Рейдж прокричал:
— Ага?
Голос Ви дошел до ванной:
— У нас собрание. Сейчас.
— Понял. Уже иду.
Повернувшись, Рейдж поцеловал ее.
— Мне нужно идти.
Он быстро вышел из нее, и, избегая смотреть ей в глаза, помог подняться с ковра и довел до душа.
— Жаль, что я не могу принять душ вместе с тобой, — сказал Рейдж, включая горячую воду.
Нет, подумала Мэри, когда он все еще избегал ее взгляда. На самом деле, тебе не жаль.
— Рейдж, я знаю, что ты должен идти, но ты пугаешь меня.
Поставив ее под струю воды, он обхватил ее лицо руками и посмотрел ей прямо в глаза. — Тебе не о чем беспокоиться. Ни сейчас, ни когда-либо… по крайней мере, насчет меня. Я буду любить тебя вечно, а все остальное было неважно.
Мэри сделала глубокий вдох.
— Ладно. Хорошо.
— Я вернусь сразу после собрания. И мы достанем еды. Посмотрим кино. Ну, знаешь, займемся этим… как там говорят люди?
Мэри рассмеялась.
— Посмотрим фильм и расслабимся.
— Точно. Посмотрим фильм и расслабимся.
Он поцеловал ее, хот от этого его лицо намокло, а потом сдал назад и закрыл стеклянную дверь. По пути на выход, он накинул свои штаны, но остался босиком.
Она смотрела, как он уходит. Думая, как это удивительно: кто-то может приободрить тебя… и одновременно сделать хуже.
Что, черт возьми, происходило с ним?
Закончив принимать душ, Мэри вытерлась, расчесала спутанные мокрые волосы и надела штаны для йоги и большой черный кашемировый свитер длиной почти до колен. Она купила его Рейджу в начале прошлой зимы, и даже попала в его любимый ахромат[42]после продолжительной битвы и поражения в попытке разнообразить его гардероб яркими красками. он нечасто его надевал, ему всегда было в нем жарко.
Но ткань хранила его запах.
И покидая их комнату, Мэри чувствовала себя так, словно он был с ней… и блин. Ей так нужно это сегодня ночью.
Помедлив перед кабинетом Короля, она прислушалась к низким мужским голосам, доносившимся из-за закрытых дверей.
Она слышала разговоры додженов в фойе. Полировщик полов. Позвякивание хрусталя, словно люстры снова мыли в раковине.
Мэри бесшумно пошла по красно-золотой ковровой дорожке, направляясь в коридор со статуями. Но она не пересекла коридор с его мраморными статуями в греко-римском стиле и спальнями. Нет, она направилась на этаж выше.
42
Оттенки серого (в диапазоне белый — чёрный) носят парадоксальное название ахроматических (от греч. α- отрицательная частица + χρώμα — цвет, то есть бесцветных) цветов. Под «отсутствием цвета» здесь понимается не отсутствие цвета как такового, а отсутствие цветового тона, конкретного оттенка спектра. Наиболее ярким ахроматическим цветом является белый, наиболее тёмным — чёрный.