31 октября. Женщина, проживающая в нескольких километрах к западу от Боулдера, видела пуму, охотившуюся на оленя.
Майкл удивился, что пум было замечено так много, однако в их поведении не было ничего неожиданного. Пумы вели себя так, как и описывалось в руководствах. Животных замечали главным образом за пределами города, стало быть, они избегали густо заселенных людьми мест. Вели они себя более активно между закатом и рассветом. (Пумы обычно охотятся и перемещаются при слабом свете; их нередко называют сумеречными животными — активными в утренние и вечерние часы.) Такое их поведение несколько успокаивало. Угроза того, что пути людей и кошек опасным образом пересекутся, была мала.
В начале 1980-х годов биологи, изучавшие дикую природу в расположенном в шестидесяти четырех километрах на севере от Боулдера парке-заказнике штата, надели радиоошейники на двадцать две самки ослиного оленя. Ошейники позволяли ученым не только отслеживать перемещения каждой оленихи, но и определять, основываясь на положении головы животного (опущена, поднята), чем оно занимается (кормится, отдыхает). В течение трех зим исследователи сняли 4365 показаний, а затем установили связь между поведением животных и временем суток, погодой и даже лунными фазами. Температура воздуха, скорость ветра и фаза луны видимого воздействия на то, как олени проводят время, не оказывали, иное дело — время суток. «Они кормятся главным образом на закате, в ночные часы и на восходе, но гораздо реже в течение дня, — к такому заключению пришли ученые. — Большую часть дня и ночи олени отдыхают».
Олени, подобно пумам, животные сумеречные. Однако в Боулдере к концу 1980-х годов олени стали вести более свободный образ жизни, приспособив свое поведение к жизнедеятельности человека. Они начали кормиться днем.
То же самое предстояло проделать и пумам.
В понедельник утром, за день до президентских выборов 1988 года, Понс Гебхардт сидела дома со своей трехлетней дочкой Кристиной. Муж ее, Рич, был на работе, шестилетний сын Майкл — в школе. Понс прибиралась в доме — двухэтажном, построенном из кирпича и бревен ранчо. Дом стоял в тупичке, чуть ниже его покатой передней лужайки, в расположенном к западу от Четвертой улицы микрорайоне Ноллвуд с извилистыми улицами и ухоженными двориками. Отсюда было рукой подать до ресторанов и магазинов равнинной части Боулдера, а в сторону гор от Ноллвуда уходила открытая автостоянка. Разбирая почту, кучей сваленную на столе гостиной, Понс слушала радио и сквозь ведущую на заднюю веранду стеклянную дверь поглядывала на десяток оленей, пасшихся на дворе ее соседей Морлэндов. Как она теперь вспоминает, около 9.30 она услышала рычание. Олени испуганно метнулись в разные стороны, птицы закричали, белки ускакали, а Понс, не понимая, чем вызвана вся эта суматоха, вышла на веранду.
Оглядевшись, она увидела пуму под одной из великанских ив, росших вдоль текущего по двору ручья метрах в семи от дома. Огромная кошка выглядела внушительно и импозантно, ее сильное желтое туловище завершалось, казалось, бесконечным хвостом. Понс глазам своим не верила. Пума посмотрела на нее, и Понс отступила в дом.
Она позвонила мужу и рассказала ему о крупной кошке. Она оповестила соседей. А после позвонила в Управление шерифа округа Боулдер, надеясь, что оттуда пришлют кого-нибудь, кто уберет со двора животное и отвезет его в горы. Управление шерифа переадресовало Понс в Отдел дикой природы.
Подобно всем прочим службам охотничьего и рыбного хозяйства страны, финансирование Отдела осуществлялось главным образом за счет средств, вырученных от продажи лицензий, так что обилие охотников и рыболовов шло ему только на пользу. Для Отдела дикая природа была ресурсом, которым следует управлять и который можно эксплуатировать «в разумных пределах».
Отношение же Боулдера к природе можно было охарактеризовать словами: «оставьте ее в покое», и эти разногласия привели к расколу между штатом и городом. Жителям Боулдера хотелось, чтобы окружавшая их природа так и оставалась дикой — чтобы никто ею не управлял и не охотился на животных. С точки зрения штата, принятая Боулдером политика была пагубной и расточительной, ибо она привела к возникновению избыточного стада городских оленей, которые портили сады да к тому же сами то и дело попадали под машины. Однако город не желал отказаться от своей позиции. И это привело к «холодной войне» между Отделом дикой природы и Боулдером.
Кристи Коглон ступила на это минное поле незадолго до того ноябрьского дня, когда на заднем дворе Понс Гебхардт появилась пума. Кристи была новым районным управляющим Отделом и отвечала за Боулдер и его окрестности. Когда Понс дозвонилась наконец до Кристи, было уже шесть часов вечера и пума провела около ее дома весь день. Понс сообщила Кристи о пуме и сказала, что опасается за безопасность соседских детей.