Затем Эжени, немного переведя дыхание, опустилась в кресло, разложила перед собой листы с записями о жертвах и вгляделась в них. Она записывала услышанное по памяти, но память у неё достаточно хорошая, чтобы на неё положиться. Итак, первыми жертвами стали телёнок Этьена Буле и овца Антуана Тома. Возможно, тогда Зверь ещё только пробовал свои силы... Затем были Анна Лефевр, которая пасла овец в поле, Элиза Моро, искавшая овцу в лесу, старая Катрин Мартен, возвращавшаяся через поле домой поздним вечером, Мари Фурнье, Мари-Цветочек, бежавшая ранним утром после свидания... Жанна Валли сумела отбиться от Зверя, Франсуа Морель был растерзан на берегу ручья.
«Мы думали, что Зверь выбирает жертв случайно – как правило, самых слабых. Но что, если это не так? Что если эти жертвы были намечены заранее? Я ничего не могу сказать насчёт Буле и Тома, но Анна, Элиза, Мари, Жанна, теперь ещё и Агнесса – молодые красивые девушки», – Эжени вспомнила вытянутое лицо, крупный нос и мрачные глаза Шанталя. «Он, хоть и опытный охотник, небогат, не красавец, нрав у него злой – редкая женщина такого полюбит. А если все эти красавицы ему отказали? Правда, Жанна Валли ничего такого не рассказывала, но ведь она может и сама не помнить... Франсуа Морель был известный насмешник, у меня даже его прозвище записано – Франсуа-Язва... Катрин Мартен тоже была вздорной старухой, ссорилась со всеми – помнится, как-то даже моему отцу сказала что-то нелестное. Шанталь человек злопамятный, он мог захотеть отомстить всем этим людям – девушкам за невнимание, мальчишкам и старой Катрин за насмешки».
Эжени сидела без движения, затаив дыхание, и взгляд её был устремлён на неровные чернильные строки. «Безумие, это чистое безумие... Но мало ли на свете безумных людей? Шанталь – опытный охотник, он хорошо знает лес, силён и вполне мог поймать волчонка и вырастить из него Зверя. Чего он добивался? Хотел, чтобы его боялись и уважали? Собирался собственноручно застрелить Зверя и стать героем? Что могло заставить человека воспитать опасную тварь и натравить её на людей?»
От скрипа двери она дёрнулась и подскочила. Белокурая Симона, её служанка, бойко выпалила:
– Госпожа, там к вам отец Роберт! – произнося имя священника, она скорчила выразительную гримаску. Эжени, всё ещё не пришедшая в себя после внезапного открытия, проговорила:
– Позови его.
Корнель, едва отец Роберт вошёл, захлопал крыльями и ещё громче завозился на шкафу, но кюре не обратил на него ни малейшего внимания. Эжени быстро спрятала все записи под первую попавшуюся книгу и предложила гостю присесть.
– Я не задержу вас надолго, дитя моё, – начал отец Роберт непривычно ласковым тоном. – Признаю, что я осуждал ваше стремление расследовать это дело, но, пожалуй, ваше упорство похвально. Сегодня вы показались мне чем-то встревоженной – у вас появились подозрения?
– Я пока не хочу их высказывать, – заметила Эжени и как бы невзначай поглядела в окно. Где, в конце концов, задержались дети мушкетёров?
– Дитя моё, вы бледны, у вас усталый вид. Вы не заболели?
– Не думаю, – она покачала головой.
– Я ни в коем случае не хочу клеветать на ближнего своего, но вы встревожились после того, как посетили Жана Шанталя, верно? Он сказал или сделал что-то такое, что вызвало у вас подозрения?
– Я не стану этого говорить, – решительно сказала Эжени, – не хочу оклеветать невинного человека.
– Что ж, ваше нежелание говорить уже само по себе ответ. Я не буду спрашивать, что навело вас на подозрения, но осмелюсь предположить, что вы подозреваете Жана Шанталя в связи со Зверем.
– Я вам этого не говорила, – Эжени пристально посмотрела на священника.
– Я бы не хотел говорить о нём дурно, но его мрачность и угрюмость вызывают у меня определённые мысли. Кроме того, кто сильнее связан с лесом, чем опытный охотник? Дитя моё, – неожиданно на его лице появилось выражение тревоги, – вы уверены, что ваши друзья в безопасности с ним?
– Думаю, они уже не с ним, – Эжени сглотнула комок в горле.
– Вы бледны, как смерть! – отец Роберт в волнении поднялся с места. – Кажется, что вы вот-вот лишитесь чувств! Я прикажу принести воды...
– Не нужно, я сама, – Эжени и впрямь захотелось пить, хотя приближения обморока она не чувствовала. Она покинула библиотеку, но через несколько минут уже вернулась с бокалом вина в руке. Отец Роберт сидел в той же позе, а Корнель тихо бесновался на шкафу. Эжени отпила несколько глотков и поставила бокал на стол.
– Возможно, мои подозрения глупы и беспочвенны, но... вы что-нибудь пили у Шанталя? – кюре испытывающе заглянул ей в лицо.