*** ***
Накато сняла с руки широкий кожаный ремешок, который носила как браслет. Морщась, отлепила намокшую полосу.
Засочилась кровь. Браслет из толстой грубой кожи она носила не ради украшения, а чтобы прикрыть незаживающую рану.
Меньше двух лет назад на ее руке красовалась небольшая татуировка – печать, оставленная колдуном. Ее хозяином. Печать, заставлявшая ее повиноваться беспрекословно. Однако хозяин сгинул. А кусочек живого тела с печатью вырезали.
Насколько стремительно заживали на ней самые серьезные раны – даже те, что считались смертельными – но на том месте, где прежде находилась татуировка, порез не заживал.
Первым делом она промыла осторожно рану, посыпала целебным порошком из сушеных трав, которым разжилась еще по дороге в Ошакати. Глупость, конечно. Ясно, что рана не затягивается из-за своей колдовской природы.
Была бы это обычная ссадина или порез – давно все затянулось бы, не оставив и шрамов! Рану эту она получила за много декад до рождения сына. Ее хозяин – колдун – сгинул. А другой колдун срезал с ее руки кусок кожи с мясом и с татуировкой-печатью. Печать эта могла открыть тайник ее сгинувшего хозяина, если приложить к охранному знаку. Должно быть, из-за этого кусок ее тела и понадобился.
Накато изводила всякие целебные снадобья скорее по привычке. И из смутного опасения – как бы рана не загноилась.
Стоило бы показать ее какому-нибудь чародею. Но она остерегалась. Кто знает, как поступит колдун, увидев, что она была некогда игрушкой одного из чародейной братии? Может, возьмет плату и поможет. А может, у них там какие-то свои порядки. Все колдуны, с которыми Накато приходилось иметь дело, вели себя куда как непредсказуемо. Да, сгинувший хозяин был одним из отступников, он даже опасался показывать свое лицо в крупных городах. Но может, это сыграет против Накато.
Особых неудобств след от срезанной печати не доставлял. Только приходилось закрывать кожаным ремешком, чтобы не выставлять напоказ.
Хотя сейчас, когда она лишилась ребенка…
Быть может, и стоило рискнуть. С другой стороны – она уже выдала свои способности тем, кто явился забрать ее сына. Да, ее оставили в покое. Но кто знает, чего ждать, если она начнет мелькать перед колдовской братией со следом от печати!
Ведь печать колдуна была одной из примет, по которой ее некогда знали в Мальтахёэ. А она совершила непростительное – убила одного из могущественных колдунов.
Да и выдавать себя, собираясь пробраться в башню колдунов и выкрасть оттуда своего ребенка, неразумно. Как ни крути – ей еще не одну декаду предстоит изводить лекарские зелья и прикрывать рану украшениями. Быть может, когда-нибудь после, несколько лет спустя… В конце концов, проходила она с этой раной чуть меньше пары лет. Походит еще несколько – ничего не сделается.
Нужно только подобрать один широкий или несколько узких браслетов, чтобы закрыть как следует отметку. Странно будет выглядеть кожаная полоска на руке наложницы богатого человека.
Хотя Отино – всего лишь богатый делец, который, возможно, некогда служил стражником или был воином. Он – не важный сановник, приближенный к правителю, вроде ее последнего нанимателя. Можно будет подобрать полоску из кожи получше. С рисунком или отделкой металлом, деревянными бусинами. И сказать, что это ее блажь – хочет она носить браслет из кожи. О доме, мол, напоминает, или еще какую нелепицу сочинить. Женщинам такое свойственно.
Только нарядиться и подкрасить лицо как следует – давно уж этим не занималась. И прическу уложить – хоть и трудно будет что-то придумать с короткими волосами.
Ничего, отрастут. Интересно, скоро ли явится Отино, и часто ли станет навещать ее? Скоро она узнает.
*** ***
Служанка вытаращила глаза, когда увидала, как Накато накрасилась и намотала длинные бусы на руку вместо браслета.
- Чего это ты так глядишь? – она слегка улыбнулась. – Не признала?
В душе разливалось довольство. Она и сама себя в зеркале не признала. Все-таки хороша! Разве узнаешь в статной красавице мосластую переносчицу грузов из лавки в Рунду? Жаль, нет зеркала в полный рост – хотелось бы полюбоваться на себя!
- А мне хозяин сказал, ты – из простушек, - протянула служанка. – Из горской деревни. Я думала, тебя придется учить одеваться, краситься и бусы с браслетами носить.
Накато моргнула.
Вот так промах! Казалось бы – так очевидно, даже полный простак додумается. А поди ты! Ей даже в голову не пришло. Дурнина, вот дурнина!
- А хозяин не рассказывал тебе, как я свою деревню покинула? – осведомилась она, обретя дар речи.