Может, бросить все да убраться подальше от горе-нанимателя? Выходить нельзя, сиди дни напролет дома и прихорашивайся. Уйти – и вся недолга. Деньги у нее остались еще с работы в Рунду. На первое время хватит.
Пусть Отино себе новую кадынью ищет.
Останавливало одно: она пока не изучила как следует нравы в Ошакати. Может статься, ее уход на улицу повлечет неприятности, которых она не может пока предвидеть.
В конце концов, хозяин Отино добрый и щедрый, к дурному не принуждает. Был нынче, возможно зайдет завтра – один. Или нет. Приходит не каждый день, так что после каждого его посещения можно ждать нескольких дней отдыха. Ну, и выбираться через окно ночью, чтобы осматривать город, ей никто не мешает.
Жаль, конечно, что нет при себе колдовского амулета, что дарует невидимость! Да где ж его возьмешь.
*** ***
Об амулете невидимости Накато не единожды вспоминала.
В Ошакати по ночам было куда светлее, чем в Кхорихасе и даже Мальтахёэ. Улицы освещались так, что можно было бы читать, сидя на любой крыше.
А еще по улицам ходила стража. Патрули по четыре человека обходили каждый квартал. Оставалось только диву даваться – сколько же стражников всего в городе, если такое количество обходит ночной город. Днем – как показалось Накато – их на улицах было куда меньше.
С грустью девушка вспоминала город в сердце равнин Желтого юга – Мальтахёэ. Там крыши стелили на совесть, крепко.
Черепица на крышах построек города Ошакати безобразно гремела даже под ее легкими шагами и осыпалась. Бегать по островерхим крышам было неудобно – слишком уж крутые скаты. Строители в Ошакати словно бы нарочно сделали все от них зависящее, чтобы затруднить тайные передвижения по городу для таких, как Накато.
Волей-неволей пришлось слезать и идти по мостовой, как принято у людей. На удачу – в районах ближе к окраине укладывались не так рано.
В припортовых кварталах даже около полуночи царило оживление. Гремел смех из дверей и окон питейных и постоялых домов, сновали туда-сюда люди.
На Накато в ее темной длинной тунике и покрывале на голове косились. Здесь, кажется, не принято было появляться в таком виде. И скромность вблизи порта не была в почете – в отличие от остального Ошакати. Женщины здесь через одну оказывались гологрудые, в одних набедренных повязках до колена. Они ухмылялись, норовили ухватить Накато за край одежды.
Первая вылазка оказалась неудачной.
Бродить по приличным районам ночью означало – привлечь к себе внимание. Бродить по окраинам – привлечь внимание еще большее: там не принято было появляться в одежде, обычной для жителей приличных районов. Все, что оставалось Накато – вернуться к себе. И продумать следующую вылазку более тщательно.
Да помилуют ее боги и духи! Вылазки – точно она не свободная женщина, вольная в своих поступках и перемещениях.
*** ***
Ночами припортовые кварталы веселились. В питейных домах пили дешевый хмель, горланили песни. По улицам шатались продажные женщины.
Накато после одного вечера решила больше уличную из себя не изображать. Ей едва удалось удрать от пары настырных пропойц, уверявших, что заплатят ей столько, сколько она никогда не видела. Пришлось драпать узкими проулками. А отвязавшись от них, идти домой – не хотелось, едва отделавшись от одних, нарваться на каких-нибудь других.
После того случая она в темной подворотне переодевалась в некрашеную тунику и связывала волосы на затылке в низкий гладкий хвост, как у матросов. После этого можно было идти к любой питейной.
Здесь, впрочем, тоже таился подвох: одинокий молодой матрос вызывал любопытство. Кто он такой, чего бродит один, вдали от своей команды и корабля? Почему хмельного не пьет и с девками не заигрывает.
Складывалось впечатление, что в этом городе всем до всего есть дело. Люди вроде бы и занимались своими делами – но в то же время каждый так и норовил сунуть нос в чужие секреты. Чем дальше, тем меньше Ошакати нравился Накато. Девушка дала себе зарок – как только отыщет и заберет сына, немедленно уберется отсюда как можно дальше. И никогда не вернется в этот город!
Порою навещал Отино, и его посещения несколько раз за декаду начинали раздражать ее. Возможно, причина дурного настроения крылась в том, что она почти не спала ночами.
Да, большую часть дня Накато была предоставлена сама себе и могла спать днем. Но этого, похоже, было недостаточно. К тому же она ни на шаг не приблизилась к своей цели. Она не узнала даже, где находится легендарная башня Ошакати, с которой, как ей рассказывали, началась история Желтого юга. А ведь шла пятая декада, как она пришла в город!