- Тогда придется поставить клеймо, - заметил судья. – Думаю, за дополнительное вознаграждение палач согласится задержаться немного на службе.
- Я буду признателен, господин судья, если ты уладишь это, - Буру кивнул. – Неохота растягивать дело до завтра. За деньгами не постою – ты знаешь.
Ошарашенная Накато хлопала глазами. Да чтоб тебя!
Вот так запросто ее причислили к беглым рабам.
Во дворе собирались стражники. Девушка застыла на месте. И что ей делать? Удирать прямо сейчас – опасно. Да и ходить потом по улицам, шарахаясь от собственной тени. Нелепо.
Ладно, сейчас придет Отино… отчего-то Накато терзало подозрение, что появление Отино ничего не прояснит. Но ведь не станет он лгать, будто Накато – рабыня? Она – свободная, ее взяли с улицы!
*** ***
Именно так Отино и сказал: взял ее с улицы. Вот только слова его послужили отнюдь не в пользу Накато.
Она-то решила, что просто сменит хозяина. Нанимателя, точнее сказать. Платил ей прежде Отино за то, что жила с ним. Намеревался платить, по крайней мере. А после продажи станет платить Буру.
Вот только Буру ей платить ничего не собирался! А с чего бы? Он уже заплатил своему приятелю – Отино. Купил, а теперь решил вернуть себе деньги, продав ее!
- Господин судья! – вскрикнула она. – Я пришла в этот город свободной! Обо Отино обманул меня. Он позвал меня… наложницей к себе. Поселил в доме, приходил. А потом сказал, что предлагает перейти к его другу, - она запнулась.
Этот друг – Буру – прямо при ней отдал деньги Отино! Она это видела. Но не возразила – откуда ж ей было знать, чем дело обернется?
- Что за чушь мелет эта бестолочь? – в голосе судьи послышалось недовольство.
- Господин судья, девка – моя бывшая рабыня, - снова заговорил Отино. – Я несколько дней назад продал ее Буру. Свидетелями при сделке были господа Газини, Дженго, Думиса и Кашил. Все они сейчас здесь, могут подтвердить, что видели, как Буру передавал мне деньги за девчонку. А она удрала, будто возомнила себя свободной. Ты же знаешь, как тупы эти горцы, и как сложно им объяснить очевидные вещи!
И правда – Отино явился в сопровождении своих приятелей, с которыми не раз весело проводил время в апартаментах Накато.
- Слыхал, - сварливо проговорил судья. – И правда, кому охота ввязываться в неприятности и расходы из-за обнаглевшей рабыни? Выпороть бы девку за побег и дерзость, - прибавил он, повысив голос. – Как она говорит со мною, судьей!
- Господин судья! – Отино прижал руки к груди. – Помилуй, если девку выпороть – она потеряет в цене! Торговый день – уже завтра. Не держать ведь ее лишнюю декаду, рискуя, что она снова удерет! А мой друг Буру потеряет в прибыли. Быть может, господин справедливый судья согласится заменить порку штрафом? Ее хозяин чтит закон, он заплатит штраф за свою рабыню!
- Я не рабыня! – завопила Накато.
- Обо Отино, только из уважения к тебе и явившимся с тобою господам я соглашаюсь на это, - судья сложил руки перед грудью. – И только потому, что я отлично знаю каждого из вас. И знаю, что речь идет о почтенных гражданах славного города Ошакати. Видят боги – закон требует назначить порку за дерзость. Эта девка смеет болтать без разрешения, спорить со мной – представителем закона! Возражает, дерзит. Сбежала от своего хозяина, побеспокоила меня, оторвала от важных дел, насмехается над законом и лжет, пытаясь ввести суд в заблуждение!
- Господин судья, ты поистине милосерден и великодушен, - Отино поклонился. – Мы признательны за то, что ты соглашаешься на мягкое наказание – штраф.
- Господа, - проникновенно заговорил судья. – Прошу впредь вести себя осмотрительнее. И не забывать о рабских клеймах и ошейниках. Что это будет, если собственность уважаемых людей станет ходить по улицам, задрав голову! Взгляни на свою бывшую рабыню, обо Отино: она не клонит спину и не прячет взгляд. Ведет себя так, будто она – одна из высших! Разбаловал ты ее.
- Что ж, это – достойный урок для меня, - тот склонил голову.
Накато слушала обмен репликами, не веря ушам. Клеймо, ошейник?! Ее собираются заклеймить прямо сейчас.
Один прыжок в сторону, отпихнуть Буру так, чтоб свалился на этого представителя закона. Уцепиться за едва заметный выступ стены, подпрыгнуть до оконного проема на втором этаже. Крохотного, но достаточного, чтобы зацепиться одной рукой. От него оттолкнуться и подлететь выше, к окну сбоку, на третьем. Оттуда – на крышу. Несколько прыжков – пара-тройка мгновений. Они не успеют опомниться.
Драпать по крышам, добравшись до трущоб, спрыгнуть и бежать по земле, пока не затеряется в закоулках.