- А знаешь, что нужно, чтобы сколотить хорошую артель? – осведомилась Адвар.
- Что? – Накато вздрогнула – вопрос вверг ее в недоумение. – Какую еще артель?!
- Хорошую, - повторила Адвар, глядя на нее пристально. – Из сильных, смелых, умных, бывалых людей. Из тех, кто станет тебе верен. Не понимаешь, - она покачала головой.
- Я не понимаю, о какой артели и каких людях ты ведешь речь, - Накато устало вздохнула. – И причем здесь мой сын.
Не о бандитской или пиратской артели ведь Адвар ведет речь? Или именно о них. Она хочет взяться за разбойничий промысел?
Неудивительно. Почему бы и нет? Куда еще могла податься бывшая прислужница колдуна? Будь она одна – сама поступила бы так же. Правда, о том, чтобы сколотить артель, Накато не думала. Но ей это и не нужно.
- Ты вообще не слышишь, о чем я тебе говорю, - укорила Адвар.
- Я слышу. Но не понимаю.
- Ты не хочешь понять! Я говорила о том, что ты напрасно хочешь забрать сына. Он на своем месте. В башне его выучат всему, что должен знать колдун. Он не умрет – с таким даром он станет могущественным магом! Перед ним будут склоняться многие. Может, он станет одним из правителей, или даже одним из магистров башни. А ты теперь свободна. Ты больше не должна заботиться о нем – ты и не сумеешь этого как следует. Теперь о нем позаботятся другие. Колдуны в башне. Я хочу артель собрать. И тебя взять согласна! Ты – из измененных, сильная. Если другие увидят, что в артели есть измененная – сами захотят стать под мою руку. А ты, хоть и сильная, но многого не знаешь. Я знаю людей, знаю места, ходы и выходы. За те годы, что служила обо Бабатанду, я многое узнала! Нам равных не будет.
- Вон что, - протянула Накато и смолкла.
И на что ей это? Самой-то ей многого не надо. Только говорить об этом Адвар бесполезно – вон как у нее глаза разгорелись. Власти хочет, богатства.
И сын… вспомнила, как почудился голос Нефер у моря на рассвете. Богиня сказала, что избавила ее от ненужного груза. От ребенка. Ее малыш теперь в башне, о нем позаботятся и выучат. Она ему не нужна.
Встряхнула головой. Душа смириться не желала. Тревога, жившая внутри, не отпускала. И не отпустит, пока она не увидит малыша, пока не уверится, что с ним все хорошо – это она точно знала. А до планов Адвар ей нет дела.
- Дура! – выплюнула со злостью женщина. – Горская тупица!
Накато встряхнулась, оглядела ее с головы до пят. Взбешена. Глаза молнии мечут. Зла, что ее слова не вызвали отклика.
- Надо поесть, - проговорила девушка. – Вон, лоточник со сластями. Сейчас!
- Ненавижу сладкое, - пробурчала Адвар спустя некоторое время, погружая зубы в пропитанную сладким сиропом выпечку. – Зубы вязнут…
Накато лишь пожала плечами. Она сладкое любила. Пожалуй, сладкое – это единственное, из-за чего имело бы смысл остаться на равнине. Хотя, как она считала, за сладким можно просто изредка выбираться. А затем – возвращаться в горы. К тому же в горах можно набрать летом и осенью ягод – а они тоже сладкие. Насушишь их на зиму, как ей показывал когда-то колдун – ее хозяин, и можно есть лепешки из завяленных ягод целую зиму. Хотя слоеная выпечка, пропитанная сладким сиропом, с лепешками из ягод, конечно, не сравнится.
*** ***
- Скажи, а как ты все-таки ухитрилась убить Изубу? – полюбопытствовала Адвар, когда они с Накато очутились в привычном углу кухни на постоялом дворе.
- Я же тебе рассказывала, - удивилась та.
- Ты рассказывала. Но на тебе ведь печать Изубы! Как ты сумела обойти ее? Почему она тебя не остановила?!
- На мне была не его печать, - Накато удивилась.
- Как?! – Адвар приподнялась на локте, уставилась на нее. Глаза в темноте блестели. – Но на тебе ведь есть печать. Ты ее браслетом закрываешь, - она кивнула на руку Накато. – И не бывает измененных, которые никому не принадлежат! Если колдун берется изменить обычного человека – он делает это не просто так. На измененного ставят печать, и он после этого принадлежит своему хозяину.
- Да с чего ты решила-то, что хозяином моим был Изуба?
- Но если не он, - Адвар нахмурилась. – То кто тогда?! И как ты очутилась в его доме? Он не мог не увидеть чужой печати!
Накато вздохнула. Ей не хотелось ворошить былое. Но ведь женщина не успокоится. И чего ей неймется? Не оставляет надежду уговорить ее пойти в разбойничью артель? Уж и не знает, с какой стороны зайти – вон, теперь печать ее поминает. Хотя она вроде говорила, что хозяином ее был не Изуба.
- Печать поставил колдун, благодаря которому я стала измененной, - отозвалась она, стараясь говорить покороче. – У Изубы я оказалась… долго объяснять, - ей совершенно не хотелось разъяснять многоступенчатые резоны своего бывшего хозяина. – Если коротко – то отправил меня к нему хозяин. А сам вскоре сгинул. Он сунулся туда, куда не следовало, и его заточили в потустороннем мире. Изуба и заточил. По крайней мере, я так поняла, когда мне объясняли. Я осталась без хозяина. А Изуба, - она запнулась. Как объяснить то, что произошло между нею и ним? – Словом, он мог узнать, что я украла кое-что в его доме. И покарать меня. Жестоко. Мне пришлось убить его до того, как он смог кого-то позвать.