- Идем, - повторила она. – И постарайся выбирать такие дороги, чтобы другие пореже нам попадались.
Тот кивнул. Сглотнул тяжело, кадык на горле дернулся. Отвернувшись, потопал понуро по коридору.
В этот раз он свернул куда-то в сторону. Видимо, выбрал другой путь. Это Накато отметила между делом. Оба молчали. Послушник больше не изъявлял желания поболтать, и Накато отчего-то подозревала, что отвечать ей он тоже станет не слишком охотно.
Да и ей разговаривать не хотелось. Скорее бы добраться до крыла, где находятся дети! А потом – прочь из башни, не оглядываясь. Прочь из Ошакати.
- За последние декады в башню попали с полтора десятка детей, - сообщил хмуро послушник, когда они прошли несколько коридоров. – Так что искать среди них своего тебе придется самой.
- Найду, - огрызнулась Накато.
- Они все на одно лицо, - пробурчал ее провожатый себе под нос. – В этот раз искатели набрали черных детишек – как на подбор, - кажется, он просто болтал сам с собой – слова предназначались не для нее. – Вот и попробуй найти среди них одного черномазого горского младенца, - он фыркнул, скривил рот. Злорадно захихикал.
Кажется, ему доставляла удовольствие мысль, что она может не найти среди полутора десятков детей своего сына.
Что с него взять? Мальчишка, несмышленым малышом отобранный у матери. Не знающий ни матери, ни отца. Воспитанный такими же, как он сам. Для него все дети – на одно лицо. Он не понимает, что мать всегда узнает свое дитя. Не только из нескольких десятков – из сотен и тысяч других детей. Он не знает, что за сила связывает мать с ее младенцем.
Но это и неважно. Для нее главное – она увидит сына. Пусть и в последний раз, на прощание. И не сумеет узнать его годы спустя, если встретит. Сейчас-то она точно его узнает!
Когда добрались до нужного крыла, пришлось шагать вверх. Детей держат на самом верху башни, - пояснил ей провожатый. Так издавна повелось, так удобнее.
*** ***
Полтора десятка младенцев ползало по обширному помещению, застеленному тонким ковром. Двое учеников сидели с книгами в разных концах этого помещения.
Пустота и бесприютность поразили Накато. Малыши ползали сами по себе, никому не было до них дела. Даже сверху, почти из-под потолка, ковер выглядел до крайности тонким, местами – протертым едва не насквозь. Одежды на детях не было.
Они что, днями напролет так ползают?! Ее поневоле передернуло.
Послушник привел ее в узкую галерею, опоясывающую помещение с детьми. По стене на всем протяжении шел ряд небольших отверстий, черезкоторые и можно было наблюдать сверху. По словам провожатого, малыши жили здесь постоянно. Здесь бодрствовали, здесь же и спали на полу.
Накато вглядывалась сверху в ползающих крох, пытаясь отыскать взглядом своего сына. Не получалось, как ни напрягала зрение.
- Его здесь нет, - заявила она наконец. – Моего сына здесь нет!
Мальчишка на это только фыркнул.
- Смотри лучше! – заявил он. – Я говорил – младенцы нынче, как на подбор – черные! Поди-ка найди среди них нужного, - у него вырвался смешок.
Глядел на нее насмешливо, даже глумливо. И в то же время – глаза застилала странная пелена равнодушия. Накато отвернулась, снова вгляделась в ползающих малышей. Вот трое в углу – ее сына среди них нет. Вот один тянется ручонкой к книге одного из учеников, что якобы присматривают за детьми – нет, не то! Слишком худой, и шея длинная. Один завалился на спинку прямо посреди помещения и жалобно хнычет – не то. Она переводила взгляд с одного на другого.
- Моего сына среди них нет, - повторила наконец, обернулась к послушнику.
Сгребла одной рукой за шиворот, подтянула к себе.
- Это все – чужие дети! Где мой ребенок?! И не вздумай снова ляпнуть, будто я не в силах признать своего малыша. Я узнаю его из тысяч!
- Ладно, ладно! – затараторил мальчишка.
На лице проступил страх. Он косился на сверток, который она небрежно прижала локтем. А у Накато в груди разливался холод – неужто малыш ее умер, а она даже не знает?! И не почувствовала ничего. Она ищет его, чтобы взглянуть напоследок – а его нет среди живых!
- Быть может, твой сын – это младенец, которого держат отдельно ото всех? Его мастер Эну принес в башню.
- Эну?! – выдохнула Накато. – То-то я видела его возле башни! Веди немедленно!
- Ладно, ладно! – затараторил послушник, силясь отодвинуться.
Накато опомнилась, выпустила его одежду из пальцев. Он, поминутно оглядываясь, заторопился по галерее. Она, перехватив удобнее сверток, последовала за ним.