- Ну, чего зыркаешь? – рыкнул он миролюбиво. – Говори давай, чего хотела.
Да помилуют ее боги и духи! Накато с трудом сдержала усмешку. Колдун не изменился – и от этого удивительным образом на душе потеплело.
- Они станут искать нас из-за того, что удрали мы с Адвар, из-за тебя или из-за того, что я призвала Нефер? И чем, кстати, богиня так уж помешала им?
- Ты, видимо, не понимаешь, что натворила, - он покачал головой. – В Ошакати вообще запрещено упоминать имена богов! Тем паче – обращаться к ним, приносить жертвы и проводить ритуалы. За это карают смертью!
- И что, за все время никто, ни единого разу, не нарушил запрет? – Накато сморщила нос.
- Ни разу, - мрачно подтвердил Амади. – Ты – первая и единственная. Более того – ты сделала это в самой башне Ошакати. Даже не в ее окрестностях, не в городе! Находясь внутри башни, призвала богиню. Мало того – призвала ее своей кровью, - он покачал головой. – Это не просто наглость. Это… я слов не нахожу, чтобы дать этому название! А уж призвать кровью ту, что не приемлет кровавые жертвы… а любит краденое, - прибавил он едко, - нет, это неслыханно и невиданно! Ты никогда не решилась бы на такое, если бы хоть отдаленно понимала, что это значит.
- Но я – безграмотная степнячка, и не понимаю.
Адвар недовольно зафыркала при этих словах. На лице ее проступило неподдельное раздражение.
- Теперь начала прибедняться, - заявила женщина неприязненно.
- Она не прибедняется, она ерничает, - поправил Амади.
- Почему ты терпишь ее наглость, учитель?! – вскинулась та. – Почему не накажешь примерно за все, что сотворила? Она предала тебя! Она ослушалась там, в башне! И здесь – содрать браслет с хозяина и швырнуть в море, это неслыханно!
- Я тебе не учитель, - миролюбиво отозвался колдун. – Я не брал тебя в ученицы. И не тебе судить мои решения и указывать, как поступить.
Он не повышал голоса, говорил по обыкновению тихо и ласково. Даже слегка улыбался. Но Адвар съежилась.
- Прости, мастер, - шепнула она.
Метнула в Накато злобный взгляд. И та нутром почуяла – отомстит, едва ей представится возможность. Отплатит. За что? Кто ее знает.
Душу окутывало равнодушие. Давно такого не бывало. Накато ощущала себя сейчас морем – морем, поверхность которого долго волновалась то мелкой рябью, то крупными волнами. И вот, наконец, все затихло, и водная гладь сделалась совершенно ровной – точно полированное медное зеркало.
- В башне Ошакати слишком много скопленной колдовской силы, - проговорил Амади. – И дать плоть богу здесь – слишком легко. Оттого и существует запрет на служение богам в городе с момента его основания.
- Чем боги могут помешать колдунам? – Накато повела плечом.
- Они не могут ничем помешать, - резко отозвался Амади. – Но в Ошакати запрещено было их призывать. Всегда. Ты сделала то, чего не делал никто до тебя. Даже не из бесстрашия, - он покачал головой. – Просто из невежества.
Отвечать Накато не стала, налегла на весла. Из невежества призвала Нефер? И пусть! Она не собирается сожалеть о содеянном.
Город медленно уплывал в сторону, потянулись прибрежные рыбацкие деревушки. Ближе к городу – крупные и богатые, с просторными домами. Дальше – помельче, и причалы возле них становились более хлипкими, огней виднелось меньше. В конце концов, на суше сделалось темно. Ни огонька, ни отсвета костра. Накато вглядывалась, но не замечала ни построек, ни причалов. Небесный свод темнел над головой, и издали обостренное нечеловеческое зрение позволяло различить лишь очертания постепенно повышающегося берега.
Огни Ошакати и деревушек остались далеко позади. Теперь вода бездной чернела вокруг лодки. Редко-редко там, где от весел шли по воде разводы волн, мерцали отражения дальних огоньков.
Лодка скользила вдоль берега дальше и дальше на север. Когда небо посерело, Амади приказал Накато класть весла.
- За все приходится платить, - он ухмыльнулся, окинул обеих спутниц взглядом. – Твоя выходка, моя ставшая чрезмерно самостоятельной собственность, - пронзительно глянул в глаза Накато, - оказала нам забавную услугу, - он снова ухмыльнулся, покачал головой. – Энистану и его присным сейчас не до нас – даже если они и сумеют заметить волшбу на таком расстоянии от своей башни. Жертва, которую получила Нефер, слишком велика даже для нее. Мастерам придется потрудиться, чтобы сохранить свою башню целой. Даже если из Ошакати и заметят нас – так к тому моменту, - он хмыкнул, не договорив.
Ухватил крепко за руку Накато.
Она слишком поздно поняла, зачем. Колдун прижал большой палец к месту, где находилась когда-то печать. Невыносимое жжение заставило ее зашипеть, потом – завизжать. Амади держал крепко, не позволяя вырваться. Когда он наконец отпустил ее руку, она успела охрипнуть. По телу разливалась слабость. Щеки сделались мокрыми от слез.