"Как неприятно. И что вы с этим сделали?"
"О, Матильда получала еду другим способом, но мы рассудили, что для нее лучше сократить визит. В действительности, только это и можно было сделать", сказал Кловис с особым нажимом.
"Я бы так не поступила", сказала Джейн, "я бы высмеяла его как-нибудь. И, конечно, не уехала бы."
Кловис нахмурился.
"Не совсем мудро высмеивать людей, когда они вбивают такие идеи себе в голову. Не известно, куда они могут зайти, если их поощрить."
"Не хотите ли вы сказать, что он может быть опасен", спросила Джейн с некоторой тревогой.
"Никогда нельзя быть уверенным", сказал Кловис, "время от времениу него возникают некоторые идеи о гостях, которые могут принять несчастливую форму. Именно это и беспокоит меня в настоящий момент."
"Что же, сейчас ему приглянулся кто-нибудь из присутствующих?", возбужденно спросила Джейн. "Как волнительно! Скажите мне, кто это?"
"Вы", коротко ответил Кловис.
"Я?"
Кловис кивнул.
"И кем же, он думает, являюсь я?"
"Королевой Анной", был неожиданный ответ.
"Королевой Анной! Какая мысль. Но в любом случае относительно ее нет никакой опасности; она такая бесцветная личность."
"Что потомки главным образом говорили о королеве Анне?", спросил Кловис весьма сурово.
"Единственное, что я о ней могу припомнить", сказала Джейн, "это пословица: королева Анна мертва."
"Точно", сказал Кловис, пристально разглядывая бокал, содержащий коктейль Элла Уилер Уилкокс, "мертва."
"Вы хотите сказать, что он принимает меня за дух королевы Анны?", спросила Джейн.
"Дух? Нет, дорогая. Никто не слыхивал о духе, который выходит к завтраку и ест почки, тосты и мед со здоровым аппетитом. Нет, именно факт, что вы существуете такая живая и цветущая, сбивает с толку и раздражает его. Всю свою жизнь он привык смотреть на королеву Анну, как на песонификацию всего, что умерло и ушло; знаете - мертва, как королева Анна - а сейчас он наполняет за ленчем и обедом ваш бокал и прислушивается к вашему рассказу о веселом времени, которое вы провели на Дублинских конных скачках, и, естественно, он чувствует, что с вами что-то не то."
"Но он же не будет из-зи этого откровенно враждебен ко мне?", нервно спросила Джейн.
"Вплоть до сегодняшнего ленча я не был по-настоящему встревожен", сказал Кловис; "но сегодня я застал его пожирающим вас весьма зловещим взглядом и бормочущим: "Она давно должна быть мертвой, давно должна, и кто-то должен за этим присмотреть." Вот почему я рассказал об этом вам."
"Это же ужас", сказала Джейн, "ваша мать должна была сразу сказать мне об этом."
"Моя мать не должна слышать об этом ни единого слова", сурово сказал Кловис; "это страшно расстроит ее. Она полагается на Стурриджа во всем."
"Но он же может убить меня в любой момент", запротестовала Джейн.
"Не в данный момент: сегодня весь день он занят столовым серебром."
"Вам все всремя надо внимательно приглядывать за ним и быть наготове предотвратить любую смертоносную атаку", сказала Джейн и добавила тоном слабого упрямства: "Страшно находиться в подобной ситуации, когда безумный дворецкий нависает над вами, как меч над Как-его-там-царем, но я конечно не сокращу свой визит."
Кловис чудовищно выругался про себя; чудо, очевидно, провалилось.
Лишь на следующее утро в холле после позднего завтрака к Кловису пришло окончательное озарение, когла он стоял, занимаясь выведением пятен ржавчины со старинного кинжала.
"Где мисс Мартлет?", спросил он дворецкого, который в этот момент пересекал холл.
"Пишет письма в гостиной", ответил Стурридж, объявляя факт, в котором спрашивающий был вполне уверен.
"Она хотела скопировать надпись с этой древней сабли с сетчатой рукоятью", сказал Кловис, указывая не ценное оружие, висящее на стене. "Я хочу, чтобы вы отнесли ей саблю; у меня руки в масле. Возьмите ее без ножен, так меньше хлопот."
Дворецкий взял саблю, весьма острую и сверкающую для своего почтенного возраста, и понес ее в гостиную. Возле письменного столя находилась дверь, ведущая на боковую лестницу; Джейн вылетела в нее с такой молниеносной скоростью, что дворецкий засомневался, видела ли она вообще, что он вошел. Через полчаса Кловис вез ее и ее наспех собранный багаж на станцию.
"Мат будет страшно огорчена, когда вернется с верховой прогулки и обнаружит, что вы уехали", заметил он отбыающей гостье, "но я сочиню какую-нибудь историю о срочной телеграмме, вызвавшей вас. Не следует без нужды тревожить ее по поводу Стурриджа."
Джейн слегка фыркнула на мысль Кловиса о ненужной тревоге, и была почти груба с молодым человеком, который пришел в себя только после вдумчивого исследования содержимого корзинки для ленча.
Чудо слегка потеряло в своей полезности после того, как Дора в тот же день написала, что откладывает дату своего визита, но в любом случае Кловис заслужил репутацию единственного человеческого существа, которому когда-либо удалось выбить Джейн Мартлет из расписания ее миграций.
**************
Саки (Г.Х.Манро)
Комната для рухляди
В качестве особого развлечения детей повезли на пески Джегборо. Ноколаса не взяли; он был в немилости. Всего лишь утром он отказался есть свой целебный хлеб-с-молоком на том кажущемся нелепом основании, что в нем была лягушка. Более старшие, более мудрые и более хорошие люди говорили ему, что невозможно чтобы лягушка была в его молоке, и чтобы он не болтал чепухи; он, тем не менее, продолжал упорствовать в том, что казалось сущей бессмыслицей, и с большими подробностями описывал окраску и особые приметы предполагаемой лягушки. Драматической частью инцидента оказалось то, что в кружке молока Николаса действительно была лягушка; он сам положил ее туда и поэтому чувствовал, что имеет право кое-что знать об этом. Удовольствие от ловли лягушки в саду и опускания ее в сосуд для целебного хлеба с молоком возрастало до громадной величины не только из-за того, что он оставался совершенно чистым во всей этой проделке, но и из-за того, что более старшие, более мудрые и более хорошие люди оказались в глубоком заблуждении по вопросу, относительно которого они выражали свою абсолютную уверенность.