Один на десять миллионов. К моменту, когда мы свернули на Уотни-стрит вместе с толпой зевак, следовавших за нами по пятам, голова у меня раздулась, как купол собора Святого Павла.
— Я вам говорила, мистер Джемрак, что такое может случиться! — визжала очкастая женщина с маленькой девочкой, семеня поодаль. — А мы как же? Нам-то с вами рядом жить? — Она картавила на шотландский манер и сверкала глазами от негодования.
— Зверь был сыт и собирался спать, — отвечал мужчина. — Тигр как следует отобедал минут за двадцать до того, не больше, а то бы мы его не отогнали. Прощу прощения, подобное не должно было случиться и больше не случится, обещаю. — Он смахнул слезу. — Но опасности никакой не было.
— Но зубы-то у него есть! — не унималась женщина. — И когти!
При этих словах девочка выглянула у матери из-за спины, уцепившись за кончик шарфа в горошек, который болтался у той на шее, и улыбнулась. Это была первая в моей жизни улыбка. Глупо такое говорить — мне не раз улыбались; только что мне улыбался хозяин тигра, не прошло и минуты. И все равно повторю: то была первая улыбка, предназначенная именно мне; впервые она вошла в меня, точно игла, слишком тонкая, чтобы ее можно было увидеть. Но тут женщина с безумными глазами слишком сильно дернула девочку за руку, та споткнулась и растянулась на мостовой, раскинув руки, личико ее перекосилось, а из груди раздался дикий вой.
— Бог ты мой! — запричитала мать, и мы оставили их суетиться на обочине, а сами устремились вдоль рыночных рядов к нашему дому.
Миссис Реган сидела на верхней ступеньке, но, увидев приближающуюся толпу, вскочила и от удивления раскрыла рот. Все наперебой заговорили. По лестнице спустилась мама, я протянул к ней руки и зашелся в плаче.
— Ничего страшного, мэм, — сообщил мистер Джемрак, передавая меня ей с рук на руки. — Простите великодушно, ваш мальчик изрядно напугался. Жуткое дело, клетка рассохлась, из самой Бенгалии везли — он заднюю стенку и выбил задними-то лапами…
Мама опустила меня на крыльцо и пригладила мне волосы, пристально глядя мне в глазам.
— Ноги, — только и сказала она. И побледнела.
— Мэм… — Мистер Джемрак вынул из кармана деньги.
Подошла и та женщина в очках, с дочкой. Девочка разбила коленки, вид у нее был надутый. Я заметил мистера Рубена.
— Вот, табак вам принес. — Я вынул брикет из кармана.
— Спасибо, Джаффи, — поблагодарил мистер Рубен и подмигнул.
Женщина с шотландским акцентом опять принялась причитать, но теперь она приняла сторону мистера Джемрака и выставила его героем:
— Так и ринулся за ним! Никогда такого не видала! Прямо за шкирку и схватил! — Тут она отпустила руку дочери, чтобы продемонстрировать, как Джемрак запрыгнул тигру на спину и схватил его за горло. — Голыми руками прямо в глотку ему залез! Вот так. Дикому тигру в пасть!
Мама стояла в полном оцепенении, не спуская с меня глаз.
— Ноги, — повторила она; я тоже опустил взгляд и увидел, что пальцы ног кровоточат, — видимо, пока тигр волок меня, их ободрало о камни мостовой. Я понял, почему было больно. По шее прошел холодок: тигр обслюнявил мне воротник.
— Позвольте… — Мистер Джемрак засунул деньги в карман матушкиного фартука. — Ваш сын — самый смелый мальчик из всех, каких мне доводилось встречать. — С этими словами он протянул матушке свою визитную карточку.
В тот вечер мы наелись досыта, ночью меня уже не мучили приступы голода. Я был счастлив и полон любви к тигру. Матушка обмыла мне ноги теплой водой и втерла в пальцы масло, что дала миссис Реган. Мистер Рубен сидел у нас в комнате и посасывал трубку, а все соседи столпились в дверях. Было похоже на карнавал. Матушка вся раскраснелась и то и дело повторяла: «Тигр! Тигр! Джаффи унес тигр!» Тигр стал моей судьбой. Когда наши пути пересеклись, все изменилось. После того случая развилка была пройдена, и я волей-неволей отправился навстречу своему будущему. А ведь могло случиться иначе. Ничего этого могло и не быть. Я мог никогда не узнать то великое, чему суждено было произойти. Мог бы просто принести мистеру Рубену табак и подняться в комнату к драгоценной матушке, и все пошло бы совсем по-другому.
Визитную карточку торжественно водрузили на каминную доску рядом с матушкиной щеткой для волос и банкой тонких черных перьев, а когда Джад, сын миссис Реган, вернулся с работы домой, он прочел вслух то, что было на ней написано:
2