– Даже не думай об этом, – твердо сказал Надир, сердито на него посмотрев. – Шафик захочет лично тебя поблагодарить, и, я уверен, Кажан с удовольствием покажет тебе дворец. Правда, Кажан?
А тот уже чуть ли не прыгал на месте, услышав столь увлекательную идею, а потом вновь подскочил к Рамсею. Защитник кинул на Надира подозрительный взгляд, сам не до конца уверенный, откуда взялось подозрение, но потом покорно обратил внимание на принца, который говорил быстрее, чем у него получалось, поэтому, наверное, только одно из десяти слов произносилось правильно.
Снова взъерошив волосы Кажана, Рамсей ласково улыбнулся и повел его к двери, рассеяно кивая наконец вошедшему внутрь Мазину, но чувствуя тревогу, почему тот так долго пробыл на улице.
– Давайте, принц, составите мне компанию, пока я буду заниматься лошадьми. А сколько лошадей у вашего отца? – он рассмеялся, когда в ответ на вопрос Кажан вновь защебетал, и вывел его наружу.
Он должен был удивиться, увидев выстроившихся в линию семерых мужчин, но по большему счету был сам на себя раздосадован, что неверно рассчитал время их появления. Защитник полагал, что это нападение состоится на обратном пути. Ему не следовало оставлять Мазина одного так надолго.
– Кажан, бегите в хлев.
Хвала Троице, принц тотчас подчинился, а за ним побежал один из мужчин. Рамсей выхватил и метнул кинжал, попав в шею. Он не стал ждать и смотреть, как враг упадет на землю, а достал меч и кинулся на остальных. Ему удалось запустить еще один кинжал, а потом пришлось идти в рукопашную против пятерых.
К несчастью для них, они совершили ту же вечную ошибку, которую делали все, завидев его, и поняли, что внешность может быть обманчива, только когда за пару секунд лишились двух сотоварищей. А к моменту, когда начали действовать согласно этому открытию, остались уже вчетвером.
Какое-то время спустя Рамсею удалось убить всех противников. Он вытер кровь и пот с лица и побежал к хлеву. Но не успел проделать и половину пути, когда оттуда вышел Мазин с Кажаном на руках, держа нож у его горла. Принц плакал. Проклятье! Наверное, Мазин сумел расправиться с Надиром и слышал, куда наказал Защитник направляться Кажану.
– Далеко тебе не уйти, – тихо предупредил Рамсей. – Почему ты все это делаешь?
– Король пытается причинить вред моей семье из-за денег. Почему я не могу поступить так же? – прошипел наложник. – Дай нам уйти, иначе я здесь и сейчас убью мальчишку.
Рамсей хранил невозмутимое выражение лица.
– Если ты это сделаешь, то никакой защиты у тебя уже не будет. И я убью тебя.
Мазин презрительно усмехнулся.
– Ты можешь считать себя крепким котенком, но, как сказал Надир, мне нет равных во владении ножами. До того как стать дворянами, мои предки были разбойниками. Из поколения в поколение передавались ценные умения, с помощью которых моя семья заняла высокое положение в обществе.
– Какие же это умения? Похищать и убивать беззащитных детей? – холодно поинтересовался Рамсей.
– Брось меч. Ложись на землю так, чтобы я видел твои руки, и не двигайся.
– Каж, все будет хорошо. У тебя мое кольцо, ведь так? Когда все…
– Заткнись и быстро на землю! – прорычал Мазин.
Подмигнув принцу, Защитник подчинился.
Он молча подождал, пока они пройдут мимо, а потом сядут на единственного оставшегося у дома коня – Перо. Другие лошади, напуганные шумом битвы и запахом крови, унеслись прочь. Только Перо, выдрессированный специально для Защитника, стоял на месте, как приказал хозяин. С большим трудом и пыхтя от натуги, Мазину удалось посадить в седло принца и сесть самому. Затем он начал громко и красочно браниться.
– Что не так с этой проклятой лошадью?
Рамсей продолжал тихо лежать на земле.
– Скажи, что с твоей идиотской лошадью, чужеземный ублюдок, – прорычал наложник.
– Перо двинется с места только по моему слову, – наконец, пояснил он. – Так он вышколен. Если я не в седле или, по крайней мере, не с ним, он не шевельнется.
– Заставь его двигаться или я лишу принца жизни.
– Ты не посмеешь убить Кажана, пока не получишь то, что тебе надо от короля, – спокойно ответит Защитник. – Если хочешь, чтобы я дал приказ коню двигаться, то смени тактику. А нанесенный вред Кажану не изменит дрессировки Пера – он пошевелится только тогда, когда я физически рядом с ним.
С возгласом досады и очередным потоком брани, Мазин привязал принца к седлу, потом спешился и направился к Рамсею, но остановился вне досягаемости.
– Поднимайся.
Медленно вставая, Защитник громко свистнул. Послушный хозяину Перо сорвался с места и, пустившись по тропе в сторону леса, скрылся из виду еще до того, как Рамсей стал ровно.
Мазин взвыл от гнева и кинулся на него.
Бой был жестоким и тяжелым. Наложник не солгал – он знал, как обращаться с кинжалами, которые носил с собой. Но человек, обученный убивать, не всегда лучше, чем тот, которого с детства учили любой ценой останавливать таких убийц.
Когда, наконец, удалось обезоружить Мазина, Рамсей сжал в захвате его шею и резко повернул. Выпустив из рук тело, он приложил пальцы ко рту и протяжно засвистел, потом развернулся и побежал к дому.
Надир сидел на полу у печки, бледный и в крови, но живой.
– Он думал, что убил меня, – слишком спешил добраться до принца и не потрудился проверить, – пояснил наложник со слабой улыбкой. – Подозреваю, вся работа досталась тебе. Прости.
Защитник подошел к кровати и достал сундук с лекарствами, которые купил вскоре после приезда и устройства в новом доме. Вернувшись к Надиру, он поставил его рядом.
– Подожди пару секунд, хорошо? Я должен сходить за Его высочеством, а потом мы тебя заштопаем.
– Все нормально, подожду.
Кивнув, Рамсей вышел. На поляне перед домом как раз появился Перо.
– Кажан, вы в порядке?
– Мм… – выдавил принц. – А п-почему п-папин М-мазин хотел меня убить? – дрожащий и плачущий, он вцепился в своего спасителя, когда тот снял его с лошади.
– Не знаю, – тихо ответил Защитник. – Но больше он вас не обидит, правда! Пойдемте, надо помочь бедному Надиру. Он пытался его остановить.
В доме всхлипывающий Кажан сел, прижавшись к здоровому боку Надира, пока Рамсей зашивал рану с другой стороны.
– Через несколько недель будешь в порядке, – сказал он, закончив и внимательно осмотрев шов, а потом перевязал туловище. – Ты, должно быть, сам очень хорошо управляешься с ножами, если выжил.
– Но точно не так хорошо, как ты, – с завистью в голосе заметил наложник. – На тебе нет и царапины.
Рамсей отмахнулся от похвалы.
– Меня учили с детства. Если бы меня так легко можно было победить, то я бы не подходил на роль Защитника. На моей родине это священный долг.
– Священный обычно означает одинокий, – тихо произнес Надир.
Защитник не ответил. Вместо этого сказал:
– Тебе нужно отдохнуть.
– Нет, мы должны быстрее вернуться во дворец, – возразил тот. – Мазин мертв, но у остальных членов семьи развязаны руки, и неизвестно, что нас ждет на пути в столицу.
– Ничего не ждет, – решительно произнес Рамсей. – Они не пойдут на такой риск, когда в гуще событий Мазин, да еще за нами следует семерка их людей. Остальные силы собраны в городе или во дворце. Когда столько на кону, они не рискнут всем, пока нет крайней необходимости. Только я не знаю, почему они это делают.
Наложник скривился, когда Рамсей помог ему подняться на ноги.
– У тебя есть сменная одежда? Я могу ответить, почему. Дело в пошлине. Любой ввозимый в страну товар облагается низкой пошлиной, кроме вина. Каждый, кому знакома Тавамара, знает, как мы ценим вино. Вино, которое мы продаем заграницу, очень хорошее и дорогое, но в то же время правительство всегда получало большой доход от налогов на ввозимое вино. Тем не менее, в отличие от остального импорта, вино облагается налогом по процентной ставке, а не по единому тарифу. Сейчас этот порядок меняется по многим причинам, и не последняя из них – почти полная коррупция системы. Семья Мазина одна из самых коррумпированных. Несколько его родственников недавно были арестованы по длинному перечню обвинений, включая хищение и нарушение тарифов налогообложения. После смены процентной ставки на единый налог для вина многим дворянам будет чрезвычайно трудно найти лазейки в системе. Не говоря уже о том, что это лишает их прибыли с взяток.