- Как это может быть? - удивился Н.
- Очень просто. С ним хотели поступить так же, как вчера - с Одворилом. Только его вовремя предупредили, а броневики у него свои нашлись. Кстати, - усмехнулся он, - если вам интересно: отряд, отправленный арестовать Одворила, не доезжая до его дачи, наткнулся на огромный оползень, перегородивший дорогу. Благодаря этому Одворил успел улизнуть.
- И откуда ты все это узнаешь? - подивился Н.
- Связи, мой милый, связи. Помнишь, о чем Одворил трепался - что они как бы играют в шахматы, видя только кусочек доски? Ведь им положено знать только то, что непосредственно относится к их служебной деятельности, а больше - ни-ни. Значит, самое главное условие для победы - получение возможно большей информации. И уж потом, зная, на какие пружины нажимать, можно объединяться, скидывать тех, кто тебе мешает, и ставить на их место более подходящих людей. И тут человек с таким кругом знакомств, как у меня, оказывается просто незаменим. Вот тебя тоже посадили из-за связей. Ведь Любимым Руководителям Зверюшки досаждают ещё сильнее, чем простым гражданам. И чем больше с ними борются, тем больше их появляется. Тогда наиболее умные из Ответственных Товарищей поняли, что надо выйти на тех людей, которые делают Зверюшек. И они пытаются ухватиться за любые нити, которые могут привести их к цели. Поскольку ты отличаешься, так скажем, необычным отношением к Зверюшкам, они решили, что ты, возможно, связан с этими людьми. Ну, я сумел Одворила убедить, что ты будешь гораздо полезнее ему в доме, чем в тюрьме. Так и удалось тебя вытащить. Но сейчас дела у Одворила плохи, поэтому нам лучше держаться от него подальше. В общем, все сводится к одному - пора убираться из Края.
- Но если нам придется прорываться через границу, то нужно оружие, продолжал сомневаться Н. - Где мы его возьмем? И потом, спальники всякие, рюкзаки, еда. А пропуск у тебя есть? Как мы до Арсола доберемся?
- Неужели я об этом не подумал? - с легким упреком сказал Свен. - За кого ты меня принимаешь?
Он отошел к машине и принялся рыться в грузовом отделении за задним сиденьем, вываливая на землю штормовки, кеды, камуфляжные штаны, фуфайки. Под конец он вытащил два автомата, спрятанные под грудой барахла.
- Вот, переодевайтесь, - сказал он. - Ресторанов на нашем пути больше не предвидится.
16.
На юге, в степной зоне, ещё стояло лето. Пропуска Свен так и не достал, но это его совершенно не беспокоило. Они без всяких помех добрались до поворота на Арсол. Пост на перекрестке был вообще заброшен, в пустой будке выбиты стекла и выломана дверь, полусгнивший шлагбаум валялся на обочине. Затем миновали мелкий городок Купчуг, приютившийся в котловине между серыми сопками и состоявший из старых, покосившихся и вросших в землю деревянных хибарок. Дорога шла по степи, которая чем дальше, тем становилась все более сухой и безжизненной. Среди полей торчали пришедшие сквозь даль тысячелетий древние могильные камни, поставленные неведомыми народами в незапамятные времена. Блеснула вдали зеркальная чаша озера Учур. За поселком Инаш асфальт сменился пыльной гравийкой. Пейзаж тоже стал меняться - степные просторы кончились, дорога проходила у подножья буро-зеленых холмов, покрытых редким лесом. Иногда невдалеке от дороги появлялись какие-то руины - ряды бараков с провалившимися крышами, обнесенные забором из проволоки, по углам которого торчали вверх полуразвалившиеся деревянные вышки.
Десятка через два километров они въехали в Арсол. Когда-то большой поселок явно вымирал, окна во многих домах были заколочены досками, и жители не показывались. Только какая-то собака долго гналась по пыльной дороге за машиной, захлебываясь от лая.
На дальней окраине поселка дорога уперлась в запертые ворота. Сбоку находился небольшой каменный дом. Ворота стояли среди чистого поля, с обеих сторон от них не было никакой изгороди, и только две канавы вдоль дороги мешали обогнуть препятствие и ехать дальше. Домик выглядел нежилым. Свен остановил машину и с решительным видом направился к сторожке. Алина тоже открыла дверцу и выбралась наружу.
В это время дверь сторожки отворилась, на крыльцо вышел солдат в зеленой фуражке с автоматом наперевес. Он кинул вокруг себя быстрый взгляд и без предупреждения нажал на курок. Н. увидел сквозь стекла машины, как из дула автомата вырвалось пламя, и Алина начала медленно оседать на землю, тщетно пытаясь ухватиться за открытую дверцу. Свен за долю секунды до выстрела бросился к ней, чтобы закрыть её от пуль, но тут же упал, скошенный второй очередью.
Несколько мгновений, показавшихся вечностью, Н. неподвижно сидел в машине, как парализованный. Затем его рука сама собой потянулась к автомату, лежавшему рядом с ним на сиденье. Так же машинально он дослал патрон, прицелился в солдата, спускавшегося с крыльца, и плавно нажал на спуск. Солдат нелепо взмахнул руками и упал.
Н. выскочил из машины, взбежал на крыльцо, ударом ноги распахнул дверь сторожки и, уперев приклад автомата в живот, открыл огонь, даже не видя, в кого стреляет. Маленькое помещение наполнили клубы дыма, прорезаемые вспышками выстрелов. Автомат дергался в руках, звенело стекло, из патронника летели пустые гильзы. Когда магазин опустел и дым рассеялся, уйдя через разбитые окна, Н. осмотрел помещение, но вместо трупов врагов увидел только пробитый пулями чайник в луже воды на полу.
Выйдя на крыльцо, он огляделся. За изгородью ближайшего дома ему почудилось какое-то движение, и он расстрелял ещё один магазин в ту сторону, даже не позаботившись сходить посмотреть, куда и в кого стрелял. Затем он вернулся к своим.
Свен был изрешечен пулями, в него попало не меньше десяти. Он уже не дышал. Алина была ранена в руку, плечо и грудь, и Н. почувствовал, что пустоту в его душе медленно начинает заполнять надежда. Он сорвал с Алины окровавленное платье, достал в избытке запасенные Свеном бинты, перевязал, как умел, её раны и уложил на заднее сиденье автомобиля. Алина пришла в сознание, открыла глаза и прошептала:
- Н.? Это ты? Что это было? Что со мной? Я ранена?
- Да, - ответил он.
- Тяжело?
Он заколебался, но все-таки выдавил из себя:
- Да.
- А ты цел?
- Я цел.
- А Свен?
- Свен убит.
Она закрыла глаза. Н. встревоженно наклонился к ней, но она снова разжала губы и спросила:
- Кто это был?
- Пограничник, надо думать. Молчи, тебе нельзя говорить.
Убедившись, что в данную минуту она не умирает, Н. оставил её и занялся телом Свена.
Он перенес тело друга в сторожку, достал канистру с бензином и облил им стены деревянного домика и пол внутри. Затем снова взял автомат, подошел к воротам и выстрелил в замок. Когда проезд был открыт, он сел за руль своей машины, проехал через ворота, остановился в отдалении, вернулся к сторожке и бросил в распахнутую дверь зажженную спичку. Бензин мгновенно вспыхнул, и в окна повалил жирный дым. Загорелись стены сторожки, с неё огонь перекинулся на ворота. Бросив последний взгляд на погребальный костер, Н. швырнул автомат в машину и медленно, чтобы не трястись на кочках и не тревожить раненую, поехал дальше.
Солнце уже пряталось за вершинами гор, а он по-прежнему вел машину по пустынной дороге, тянувшейся по горной долине. Кроме дороги, он не видел никаких следов человеческой деятельности. Глухое безлюдье породило у него мысль, что в мире не осталось никого, кроме них с Алиной, а потом он вспомнил "Теорию поля" с её фантастическими идеями, и испугался - а что, если мир действительно замкнут, и проехав горный хребет насквозь, он снова окажется в Крае, только на его восточной границе, и никогда не сможет из него выбраться? Он напрасно пытался убедить себя, что это бред: неугомонная фантазия нашептывала, что не зря же на той карте, которую раздобыл Свен, за границами Края ничего не показано. И эти странные слова Одворила, то ли выболтанные пьяным языком, то ли произнесенные сознательно, с дальним прицелом: "Да и есть ли он вообще, этот Внешний мир?"