— Вы очень хорошая, — тихо сказала Лея. — Со мной никто так не обращался во дворце, а я служу уже два года.
— Два года? — изумилась я. — Сколько же лет тебе было, когда ты сюда пришла?
— Пятнадцать.
— Ничего себе… Как ты вообще оказалась во дворце?
— У меня обнаружили дар предсказательной магии, и отчим решил отправить меня во дворец — считается, что в свите любой девушки или женщины из императорской семьи должна быть провидица. Я закончила школу при дворце, а потом оказалась придворной дамой невесты принца, то есть, вас, ваша милость.
Лея печально вздохнула.
— Вот оно что, — кивнула я. — Ты не хотела работать во дворце.
— Нет, что вы! Это огромная честь! — заучено ответила девушка.
— А если честно? Говори прямо, я никому не скажу, — улыбнулась я.
— Если честно, я хотела бы поступить в академию магии, ваша милость, — призналась Лея. — Эверлейн я бы не потянула, но меня могли взять в другую академию, попроще… Только отчим был против. Он хотел скорее спровадить меня из дома. Но вы не думайте, — спохватилась она. — Со мной занимались во дворце и развивали дар, просто…
— Просто?
— Просто во дворце я должна прослужить не менее десяти лет.
— Звучит грустно. Десять лет несвободы, — вздохнула я и решила подбодрить девушку: — Зато ты умеешь предсказывать будущее, как пророчица Алтея!
— Нет, что вы, — потупила взгляд Лея. — Она — пророчица, а я — простая провидица.
— И в чем отличие? — удивилась я.
— Пророчицы видят далекое будущее, это великие люди с невероятным даром. А провидицы видят будущее на два-три дня вперед. Максимум на наделю. Только, если честно, видения у меня редко бывают. Да и провидицы в свите нужны для того… Для наказания, — призналась Лея. — Старшая дама не может наказать хозяйку. Она наказывает пророчицу вместо нее. Потому что она не предсказала того, что произошло. Как это было сегодня.
— Вот оно что, — задумчиво ответила я и подумала про себя, что все-таки при всем своей утонченной роскоши дворец — жестокое место.
Вместе с Леей мы пили ореховое какао, ели печень и болтали. Во дворце мне нужен был кто-то, с кем я могла общаться, как в прошлой жизни — просто и без напряжения. И я была рада, что нашла Лею.
В конце концов, она стала упрашивать меня пойти спать, говоря, что завтра мне стоит выспаться.
— Что, день будет тяжелый? — спросила я с улыбкой.
— Во дворце каждый день тяжелый, — ответила она и замолчала, поняв, что сболтнула лишнее. — Госпожа Фэйра будет недовольна, если вы не выспитесь.
— Обязательно высплюсь, — пообещала я и направилась в спальню. Лея сопровождала меня — загасила магические светильники, прикрыла мои ноги одеялом, хоть я и не просила ее об этом.
— Доброй ночи. И спасибо за все, ваша милость, — тихо сказала она, прежде, чем выйти.
— Не за что, — улыбнулась я. — Можешь называть меня Белль. «Ваша милость» звучит весьма утомительно.
— Хорошо, ваша милость… то есть, Белль, — поправилась Лея и выскользнула за дверь. А я, прикрыв глаза, почти мгновенно провалилась в сон — слишком много всего произошло за этот день и ночь.
Глава 2
С пальцев Даррела сорвался ледяной вихрь, пронесся через всю комнату и попал в учебную иллюзию нечисти, которую ученые обычно классифицировали как упыря первородного второго класса. Нечисть беззвучно взревела и растворилась, но на ее месте возникла новая иллюзия, более свирепая и верткая. Даррел метко ударил ледяным вихрем и по ней, а потом еще по одной нечисти, и еще, и еще… Обычно это было частью его тренировки как боевого мага, но сейчас наследный принц просто пытался успокоиться и монотонно посылал заклятие за заклятием.
Вид у него был обеспокоенный, а глаза метали молнии. На балу Даррел старался выглядеть спокойным, но на самом деле внутри бушевало ледяное пламя. И причин этому было три. Первая — ненормальный, кричащий в Мраморном зале о приближении тьмы и конце света. Вторая — отец, который не взял Даррела с собой на допрос, видимо, посчитав, как обычно, что он этого не достоин. Третья — его драгоценная невеста.
Еще один ледяной вихрь, и еще, и еще… Простой маг давно бы уже источил свои запасы, но не Даррел — его магический потенциал был огромным, и в резерве всегда было много магии. Всегда, за исключением Костяного леса, где он ослаб из-за отсутствия потоков светлой магии. Должно быть, Белль посчитала его слабаком. Как и отец.