Альмилира и затащила князя в старые подземные лабиринты, где некогда располагался старинный Храм Силы, куда нормальные люди уже сотни лет по доброй воле не заглядывали. Там князь спас ее от смертельной ловушки, невольно стал Верховным Жрецом Храма Силы, познакомился с двумя «очаровательными привидениями» и узнал, что Альмилира – девушка. А когда им удалось оттуда выбраться, они встретились с разъяренной мамашей Альмилиры, грозной эльфийкой, герцогиней и руководительницей Тайной Стражи королевства. Вроде бы спасая князя от гнева своей матушки, Альмилира и провела тот самый эльфийский ритуал помолвки, из-за которого Гаррад теперь и огребает полной мерой.
Понимая, что, не взяв за жабры сразу, его все равно в покое не оставят, он вынужден был тайно бежать из дворца и долгие годы скрываться у гоблина-ювелира. Тем не менее «сколь веревочке ни виться, а конец будет». Его прихватили сотрудники тайной стражи (так во всяком случае представились), привели к некоему полковнику, который потребовал помочь в деле разоблачения шпионов Градорики. Дело оказалось весьма тухлым. Князь почти случайно узнал о планах группы, которой помог проникнуть в дом градориканского купца, минуя магические ловушки. Согласно задумке стражников (Да каких стражников? Бандитов!), тело Гаррада должны были найти на мертвой боярышне Любоваре, якобы он ее насиловал. Князю пришлось поубивать всех, с кем пришел, и тайно выводить Любовару на родину.
Дошел. Привел. Расстались. Вот так вот странно. Можно ли в данном случае сказать «Была без радости любовь – разлука будет без печали»? Наверное, можно. Но на сердце все равно муторно.
Если хорошенько подумать, то не могу я обо всем этом рассказать Любоваре, а недоговоренность она не примет. Будет только хуже…
…В чувство меня привел возмущенный женский возглас на гоблинском:
– Да что же это происходит с полукровкой?! Стоит и пялится! Су-у-ударь! Вы хотели постричься?!
Затем тот же вопрос, многократно повторенный, но уже на градориканском.
– А? Что? Что вы сказали? Какой полукровка? – машинально переспросил я на гоблинском, всплывая на поверхность реальности.
Оказывается, я дошел-таки до точки. То есть дальше по прямой идти было некуда – тупик. Дорогу преградило невысокое, чистенькое и опрятное строение с большими окнами и вывеской, на которой красовались ножницы над лохматой головой. Моего внимания усиленно и, вероятно, довольно долго, судя по рассерженному выражению лица, пыталась добиться гоблинка средних лет в белоснежном халатике и сандалиях на босу ногу. Еще две ее товарки помоложе, улыбаясь во весь рот, выглядывали из дверей.
– Почему ты стесняешься? Здесь не Гоблери – к полукровкам относятся нормально. Как к своим. Нас и так мало, чтобы еще считаться с чистотой расы. Сразу видно, ты – наш. Небось отец был человеком?
Видимо, моя одежда, стрижка и характерные для гоблинов жесты, которых я поднахватался в семье ювелира-хранителя, позволили этой женщине сделать определенные выводы, а я и не пытался ее разубеждать. Она мне сразу понравилась, да и в ауре, кроме доброжелательного интереса и легкой симпатии, ничего угрожающего или отталкивающего не было заметно. Остатки тревожных тонов раздражения стремительно рассеивались и вскоре совершенно исчезли.
Между тем разговорчивая гоблинка продолжала свой монолог, перескакивая с одной темы на другую:
– Ты наверняка недавно приехал из Гоблери и не понимаешь по-градорикански. Сама первые дни, как приехали в эту страну, терялась. Хорошо, маленькая тогда была и многого не понимала. Но как же трудно было моим родителям! Они ведь тоже не понимали. По-местному. Прямо беда с этими людьми – что ни государство, то свой язык, будто им одного мало. Жадные они – эти люди. Я не про твоего отца. Он наверняка очень достойный человек. И как только тебя одного отпустил? Нет-нет. Здесь и правда лучше живется, и тебе тоже пора уже самостоятельным стать. Нечего на шее родительской до старости сидеть! Ладно. Не смущайся. У нас и полукровкам рады. Свои как-никак. А то, понимаете ли, стоит, глаза выпучил, смотрит и молчит. Не знает, как спросить. Спросил бы сразу: «Где тут парикмахерская тетушки Линь?» – тебе любой мальчишка показал бы. Ах да, ты же местный язык не знаешь! Давай-давай, заходи. Надо убрать этот провинциальный вид, а то уже и на порядочного гоблина мало похож, так и будешь ходить – не то человек, не то гоблин, не то не пойми что. Свои не признают, а чужие отвергнут. Мы тебя за полцены пострижем, побреем и массаж сделаем. Только ты расскажи, как там на родине, а то мы давно живых вестей не слышали.