- Смотри, как здесь мерзко! - сказал Зверь. - Но так будет недолго. Я почти достиг поверхности. Еще немного, надо потерпеть еще немного.
- Отпусти меня! - взмолился Гольто. - Дай мне прожить спокойно хотя бы последние дни!
- Я не могу дать покой себе, пока не выйду на берег, я не могу дать покой тебе. Но когда я выдохну... Знаешь, сначала в океанах еще останется немного жизни, но потом Смерть опустится и туда. Как тебе повезло, что ты не рыба, не кальмар, не круглая змея, что живет на самом дне Лантика! Тебе осталось потерпеть совсем немного. Ужаснись! Мне станет легче.
- Не хочу больше! - забился шерешенец. - Не показывай мне мертвого мира, пожалуйста! Мне страшно там.
- Страшно не там, страшно здесь, - поправил его Зверь. - Там нас нет, потому что там нет никого. Наверное, никакого "там" даже не существует, мертвого мира все равно что нет. Скажи, успеешь ли ты увидеть меня, когда я выйду из волн? Познаешь ли все мое величие? Спеши, осталось так мало времени.
- Я спешу, мы все спешим! - Гольто обрадовался, что разговор перешел на другую тему. - Твоя армия, то есть те, кто смог дойти до Квилу, тоже спешит домой.
- Им не дойти, - сказал Зверь. - Разве ты не знаешь о Мертвых островах? Они уже достигли их и погибли все до одного. Пориаки устойчивы к невидимым лучам, но там, на дне реки, в самом устье, есть яды. Ничто не может выжить там. Это как маленькая Смерть... Но очень маленькая, несправедливая, не для всех. Вы ведь не поплывете мимо этих островов, правда? Успокой меня, ведь я хочу видеть себя твоими глазами.
- Нет, м сойдем на берег, не доплывая до устья Квилу. Нас много, тысячи воинов. Салакуни - самый великий воин, он хочет с тобой сразиться. И все этого хотят. Может быть, они победят тебя и Смерть не наступит?
- Ты не можешь меня увидеть, - печально сказал зверь. - Дело в том, что у меня нет глаз, и я не знаю, как выгляжу. Там, где я вырос, никогда нет света, там не нужны глаза. Поэтому и я смогу увидеть сам себя только в том случае, если ты успеешь дойти до берега. Я воспользуюсь твоими глазами. Я хотел бы этого, потому что с каждой минутой мне все тяжелей. Здесь, наверху, так трудно дышать...
- Но Салакуни может тебя победить?
- Я слишком велик. Поверь мне, это невозможно. Мой вдох и мой выдох... Неужели ты думаешь, что я мог бы нести в себе Смерть, если бы был достаточно мал, чтобы погибнуть о руки человека? О пусть ваша армия спешит и охраняет тебя. В последний, самый последний час я хотел бы увидеть себя, мне стало бы легче.
- Отпусти меня сейчас! - попросил Гольто. - Я ведь могу умереть, и тогда не увижу тебя.
- Хорошо, - неохотно согласился Зверь. - Да, ты можешь умереть... Может быть, ты умрешь, увидев меня, человек так слаб. Но все равно, мне станет легче... Я страдаю, Гольто. Спеши ко мне, ужаснись. А ваша армия... Хорошо, им будет с кем сразиться. Я выйду из моря не один, чтобы тебе не было скучно.
Гольто проснулся и так резко сел в лодке, что она закачалась. Чиптомака испугался неожиданного движения и поперхнулся киншасой. Шерешенец потянулся к нему и похлопал по спине. Прокашлявшись, старик удивленно посмотрел на седовласого юношу.
- Да ты в себя приходишь, и-эмма? Раньше не догадался бы помочь! Слушай, Гольто, скорее поправляйся, и иди ко мне в ученики. А этого, - Чиптомака ткнул пальцем в бок громко храпящего Вампалаки, - этого выкинем за борт. И-эмма, учить можно только того, кто ничего не умеет, а остальных надо переучивать. Но ведь это совсем другое дело, ты понимаешь?!
- Понимаю, - кивнул Гольто и осторожно забрал у лэпхо бутылку. - Не кричи так, ты всех разбудишь.
- Да ты почти здоров! - восхитился Чиптомака. - Завтра же приступим к занятиям. Ну а этого... Этого урода тоже завтра зарежем...
Старик опустил голову на плечо мирно посапывающего Вампалаки и уснул. Шерешенец осторожно отхлебнул из бутылки. Действительно, ему стало немного легче. Зверь заботится о нем, боится погубить раньше времени?
- А вот я возьму и утоплюсь! - сказал Гольто и прислушался.
Зверь ничего не ответил, а может быть, и не услышал. Шерешенец перегнулся через борт, долго рассматривал качающиеся на поверхности воды звезды. Потом ему показалось, что снизу поднимаются тысячи дохлых рыб и Гольто в ужасе закрыл лицо глазами.
- Все-таки я хочу его увидеть... - тихо сказал он.
- Кого? - сонно откликнулась Ларимма.
- Зверя.
- Нет никакого Зверя, - женщина сбросила с себя руку раскинувшегося во сне Чиптомаки и устроилась поудобнее. - Делать вам нечего, вот и носитесь по джунглям да рекам...
Она уснула, а Гольто до утра просидел, уткнувшись лицом в руки.
Утром, вскоре после рассвета, лодки начали причаливать. Всем места около удобного, пологого берега не хватало, и выстроилась длинная очередь.
- Вот они, Мертвые острова! - Чиптомака показал на виднеющиеся вдали голые камни. - Я когда-то в молодости уже бывал в этих краях, только на другом берегу.
- И там действительно все умирают? - передернула плечами Ларимма. - А как?
- Ну, как... - задумался старик. - Обыкновенно, как... И-эмма, я не знаю, как, я ведь там не помирал! И никто туда не ходит.
- А мне кажется, там тело крокодила, его прибило к камням, - прищурился Вампалака.
Салакуни привстал, заслоняя глаза от солнца ладонью.
- Это краб! Они не прошли здесь.
- Да, они все погибли, - спокойно добавил Гольто. - Зверь сказал мне об этом ночью.
- Не так уж быстро ты поправляешься, бедняга, - похлопал его по плечу Чиптомака. - Придется этому бездарному лэпхо еще немного пожить. И-эмма, ну что они там так долго?! Пора завтракать!
Высадка и в самом деле затягивалась. Лодки все прибывали. Тысячи людей выпрыгивали на берег и разбредались по нему, разминая ноги. Не меньше часа потребовалось их гребцам, чтобы пробиться к суше. Наконец друзья выгрузились и, отойдя на изрядное расстояние, нашли место для костра. Хуже оказалось с провизией - голодные воины уже успели распугать всю дичь в округе.
- Схожу к отцу и выпрошу у него лепешек, - пообещал Абу-Салтан. - А мясо добудем к обеду. Что ты застыл, Салакуни?
- Они проходили здесь, - гигант тщательно принюхивался. - Запах ревунов ни с чем не спутаешь.
- Ты становишься лучше любого хунди! - засмеялся имам. - Отлично, я скажу отцу, что мы пойдем первыми. Тогда и дичи больше достанется!
Наскоро перекусив холодными, успевшими зачерстветь лепешками, Салакуни и Абу-Салтан продолжили поход, за ними безразличный ко всему жрец вел озерцев. Он ни на миг не сомневался в реальности Зверя, ведь никто иной не сумел бы разбудить магию древних. Правда, про себя Сумачако называл его Нечистым - не верилось ему, воспитанному в ненависти к Темному Братству, что обошлось без него, исконного врага двенадцати озерных богов.
- Мы догоняем их? - вскоре спросил Абу-Салтан.
- Нет, - покачал головой гигант. - Но это и не нужно. Я буду чувствовать из запах даже спустя несколько дней, если, конечно, не пойдет дождь. Но небо чистое.
- В этих местах погода переменчива, - заметил имам. - Мы ведь совсем недалеко от Лантика. За Мертвыми островами - устье Квилу, туда заплывают из океана настоящие чудовища. Сейчас мы свернули на север, но и там, за холмами, тоже океан. Если идти на север три дня, попадешь в пустыню, там когда-то была страна имамов.
- Да, я чувствую, что ветер стал немного солоноват, - сказал Салакуни. - Значит, не врали в песнях, что Лантик соленый?
- Нет, это правда.
- Почему же тогда имамы верят в своего Всевышнего?
- При чем здесь Всевышний? - опешил Абу-Салтан.
- Как же? В песнях поется, что однажды Асулаши, бог воды, убил три тысячи детей Джу-Шума. Тогда бог гор и джунглей стал искать его, чтобы наказать, но Асулаши спрятался в Лантике. Чтобы выгнать его оттуда, Джу-Шум собрал всю соль и высыпал туда. Асулаши не вылез, но соль разъела все его тела, он стал ужасен видом и очень зол, потому что страдает и чешется.
- И-эмма, - подтвердил Чиптомака. - Так поется в песне о ссоре богов.