Подняв и усадив мать Егоровой на диван, сыщик выслушал сбивчивые пояснения. Оказывается, утром Тамара обнаружила, что загон Наташи пуст, а когда по тревожному звонку ассистентки появился Артамонов, то немедленно обвинил её же в халатности, вредительстве и воровстве.
- Уволил, даже слушать не захотел. Томочка бросилась по дворам расспрашивать, может, кто что видел. И не вернулась. Ой, беда с моей девочкой, - женщина зарыдала в голос.
Пока Лена отпаивала Егорову-старшую, Николай доложил о результатах подворного обхода:
- Последние по времени, кто видел, это Фроловы. На самой окраине. У полигона.
- Лена, мы к ним, - вскочил детектив. - Жди здесь!
*
Пока Николай вел машину к последнему дому, Цой раскрыл ноутбук и просмотрел записи с транслятора. Изображение было неустойчивое, картинка то и дело замирала, но по голосам было понятно, что ругались хозяин кабинета и коммерческий директор:
- Как это не получается? Ты понимаешь, что клип надо сделать, кровь из носу? Григорий! Я тебя на английский флаг порву!
- Ни одна коза не годится, Аркадий Максимыч! Или ваш дрессировщик - фуфло! Он же и раньше ни хрена не делал, его помощница козой командовала!
В истерический диалог телевизионщиков ворвалось громкое возражение Артамонова:
- Что вы на меня катите? Я номер сделал, и не виноват, что вы клип профукали! И вообще, кто мне за сегодня башлять будет? Я восемь часов отработал, Новый год скоро. Да всё, я валю домой!
- Михаил, не надо так, - совсем другим тоном обратился к нему генеральный директор, - не бросайте нас. Прошу, попробуйте ещё раз, заставьте животное хотя бы маленький прыжок сделать.
- Платите.
Картинка снова застыла, показывая довольное лицо дрессировщика Артамонова, в тот момент, когда он собрался выходить из кабинета. Цой закрыл ноутбук и вслед за Николаем поднялся по ступенькам крыльца. Фроловы встретили сыщиков приветливо, позвали присоединиться к обеденному застолью, которое шло под шум старенького телевизора:
- Мужики, кто празднику рад, тот до праздника пьян! Что значит - рано? Накатите с нами, тогда говорить будем!
Каиркен Владимирович понял, что придётся идти на компромисс. Ражий красномордый глава семьи усадил гостей рядом с маленьким "даунёнком", налил Николаю стакан белесой жидкости:
- Ну, с наступающим! А бугор твой пусть завидует, раз за рулём.
Понюхав свой стакан, детектив отставил его в сторону, но солёный огурец схрумтел почти весь, правда, запасливо спрятав кусочек. Николай сморщился, но влил в себя полстакана. Фроловы выпили с видимым удовольствием, и родители и дети. Самому младшему мать поднесла ложку самогона. Тот проглотил зловонный напиток и облизал ложку. Цой с ужасом сообразил, что мальчишка не "даун", а "дитя пьяной ночи". Представляя, что ждёт его помощника, детектив заторопился с расспросами. Увы, старшие Фроловы только подтвердили, что Егорова прошла мимо, в сторону полигона.
- Зачем туда-то?
- А я знаю? - вопросом ответил глава семьи. - Она вообще дура, совсем непьющая. Вон разве Петька видел, куда её черти понесли, он ведь день на улице, - и окликнул младшего. - Петюнь, Томка или коза тебе встречались?
Юный олигофрен шмыгнул носом и что-то забормотал, шлёпая толстыми губами и показывая в сторону двери. Мать участливо утёрла ему нос кухонным полотенцем, промокнула губы и перевела:
- Топором... в темноту била...
- Зарубили козу? - испугался Цой, но младший Фролов отрицательно повертел головой, ткнул пальцем в свои ноги, забормотал невнятно, что мать услужливо расшифровала:
- Неа. Двери скрипели от топора. А коза - в темноте. Он видел. Колется и под ноги падает, во как. Петюнь, почему? Внутри колючая... Это как?
Олигофрен вдруг выскочил из-за стола, неуклюже затоптался, заприплясывал под бодрую песню, что звучала по телевизору, а семья принялась дружно хлопать в ладоши. В этом шуме Каиркен Владимирович ретировался к порогу, надел куртку. Петюня бросился вслед за ним, взволнованно продолжил косноязычные объяснения. Мать переспросила, пожала плечами:
- Опять про темноту и двери. Говорит, Томка была на полигоне, точно.
Заставив Николая выпить на посошок, Фроловы отпустили детективов.
*
Самогон оказался крепким - помощник несколько раз споткнулся на ровном месте, поскользнулся, а потом стал жаловаться на тошноту. Отойдя метров пятьдесят от гостеприимного дома, он не выдержал, сошёл с тропки, склонился и долго давился в спазмах, с помощью пальцев опорожняя желудок. Набив рот чистым снегом, он вернулся к начальнику: