Скирата практически мог видеть мысли Ненилина, формирующиеся над его головой, словно голограмма; блестящий бронзовый шар Республиканской Научной Премии и гром аплодисментов.
«Готов.»
Гиламар протянул чип данных.
— Здесь несколько последовательностей для вашего анализа. Генетик на этой стадии проекта заглушил гены H–семьдесят–восемь–b и Н–восемдесят восемь, цинком и метилированием соответственно.
— Интересно. — проговорил Ненилин, вставляя чип в свою деку и, нахмурившись, глядя на экран. — Я ожидал манипуляций с длиной теломеров через контрольные гены. Не эта пара… да, это и в самом деле очень интересно. — Он запнулся, словно пытаясь сформулировать деликатный вопрос. — Вы в самом деле мандалориане?
— Удивляетесь, как это вышло, что я выговариваю длинные слова и хожу, не опираясь на кулаки? Да, некоторые из нас эволюционировали. — Гиламар демонстративно щелкнул большим и указательным пальцем. Видите? Дайте нам еще несколько недель и мы изобретем колесо.
Ненилин явно задел доктора. Скирате оставалось лишь желать, чтобы Гиламар ему не врезал.
— Я хочу сказать, что вы говорите так, словно получали научную подготовку… — осторожно поправился Ненилин.
— Всего лишь сельский доктор. — ответил Гиламар. — Не думаю, что Мандалор порождал стоящих упоминания генетиков после Демагола.
Выражение лица Ненилина сказало, что он чувствует, что должен был бы знать кем был Демагол, но не знает, а потому не может понять — насмехается над ним Гиламар или нет. Когда он выяснит — если он выяснит — он поймет оскорбление. Но Скирата видел, что биолог сейчас прочно сидит на крючке неудовлетворенного любопытства, и такая мелочь, как сравнение с самым проклинаемым и печально известным ученым в истории Мандалора, теперь не может помешать ему приняться за исследование.
Впрочем, всегда был шанс, что Ненилину не удастся найти ничего полезного. Ко Сай, какой бы паскудной айвховой поживой она ни была, была выдающимся генетическим инженером, возможно что и величайшим. Ее будет трудно превзойти.
— Это не все ваши материалы, не так ли?
— Разумеется, нет. — ответил Скирата. — Но у нас есть партнеры, которые будут крайне возмущены, если мы предоставим вам полный файл.
Ненилин посмотрел на Гиламара так, словно только в этом Мэндо он увидел сколько–то мозговых клеток.
— И что, в таком случае, вы от меня хотите?
— Посмотреть данные, которые я вам передал, и сказать мне, может ли заглушение этих двух H–генов повлиять на любой из генов хромосомной группы Девять–A или возможно Четырнадцать–B.
— А вы в этом неплохо ориентируетесь.
— Вам судить.
— Если вы хотите остановить ускоренное старение — вам нужно контролировать не одну лишь активность теломеров. Но я подозреваю, что это вам известно. Не возражаете, если я задам очевидный вопрос? — Ненилин изобразил легкую самодовольную улыбку. Скирата подумал, что тот, пожалуй, провел слишком много времени с восторженными студентами, которые считали его богом. Может быть, ему стоило позволить Гиламару задать ему трепку. — Если вашим… партнерам удалось добиться контролируемого ускорения старения, то они должны знать и способ вернуться назад, от этого генома к неизмененному…
Гиламар выдал улыбку еще более самодовольную чем у Ненилина.
— Они не просто манипулировали со взрослением людей. — сказал он. — Я не могу рассказать слишком много, но они, возможно, могли добавлять материал из генома других существ или… создавать полностью искусственные гены. Вы же понимаете сколько можно накрутить, играясь с характеристиками?
Глаза Ненилина буквально вспыхнули при упоминании о искусcтвенно созданных генах. Наверное это было настоящим приключением для этих лабораторных крыс.
— Или же… эти данные добыты у конкурентов, и потому у вас нет критически важных частей?
— Скажем так: генетик, который мог бы рассказать больше, несколько нерасположен к сотрудничеству. Потому что она мертва. — перебил его Скирата.
Это сбило усмешку с лица Ненилина. Скирата подумал, что неплохо было бы, если бы тот подавился своим мутным псевдо–деревенским пивом… после того, как сделает что–нибудь полезное. Он даже не спросил, сколько ему заплатят. Скирата не верил никому, кто не называл цену.
— У меня есть условие. — проговорил Ненилин. Скирата кивнул. Замечательная, естественная жадность. — Разумеется.