Ни разу за тысячу лет жизнь в городе не замирала с тем, чтобы все собрались на Великой Ассамблее. Элвин знал, что и в Лисе сейчас происходит подобное собрание, но только там — это встреча умов и физическое присутствие совсем необязательно. Так что в целом собрание в Лисе не более реально, чем здесь.
Элвин, насколько позволял обзор, рассматривал сидящих вокруг: большинство лиц были ему знакомы. На расстоянии мили и на четыреста метров ниже находилась маленькая круглая сцена, на которой сосредоточилось внимание всего мира. Увидеть что-нибудь на таком расстоянии было невозможно, но Элвин знал, что, когда собрание начнется, он будет видеть и слышать происходящее так же хорошо, как каждый в Диаспаре.
Наконец сцену заволокло туманом, потом туман сгустился и превратился в Каллитракса, руководителя группы, занимавшейся реконструкцией прошлого на основе информации мозга Ванамонде. Это было колоссальное, почти невероятное предприятие, и не только потому, что речь шла об огромных временных интервалах. Лишь однажды с помощью мозга Хилвара Элвин смог заглянуть в мысли этого странного существа, которое так недавно они обнаружили (или, скорее, оно обнаружило их). Для Элвина мысли Ванамонде содержали не больше смысла, чем эхо тысячи голосов, кричащих одновременно в гулкой пещере. Однако ученые Лиса смогли расшифровать, записать и проанализировать их на досуге! Уже ходили слухи (Хилвар их не подтверждал, но и не оспаривал), что информация, полученная учеными, была очень странной и вовсе не походила на ту историю, которую человеческая раса считала подлинной в течение миллиарда лет.
Каллитракс заговорил. Элвину, как и любому в Диаспаре, казалось, что ясный, четкий голос доносится из точки на расстоянии нескольких сантиметров. Затем, непонятным образом, подобно тому, как геометрия сна не поддается логике, но не удивляет спящего, Элвин очутился рядом с Каллитраксом, в то же время оставаясь в прежнем положении на склоне амфитеатра. Парадокс его не озадачил: он принимал его без вопросов, как и все прочие чудесные превращения пространства и времени, данные наукой.
Каллитракс сделал краткий обзор общепринятой истории расы. Он говорил о неизвестных людях веков Рассвета Цивилизации, которые ничего после себя не оставили, кроме нескольких великих имен и поблекших легенд об Империи. С самого начала, гласила история, Человек стремился к звездам, — и, наконец, достиг их. На протяжении миллиона лет он расширял свое влияние в Галактике, подчиняя одну систему за другой. Но вдруг из тьмы, из-за края Вселенной, налетели Завоеватели и отняли у него все, что он завоевал.
Отступление к Солнечной системе — горький возврат домой — длилось много веков. Сама Земля была спасена в исторических битвах при Шалмиране. После чего Человеку остались только воспоминания и мир, где он родился.
Дальше все медленно пошло на спад. По иронии судьбы раса, собиравшаяся управлять Вселенной, покинула большую часть своего собственного маленького мира и раскололась на две отдельные культуры — Лис и Диаспар — оазисы жизни в пустыне, разделявшие их подобно межзвездной бездне.
Каллитракс умолк. Элвину, как и каждому присутствующему в амфитеатре, казалось, что историк смотрит прямо на него и сам не до конца верит в то, что говорит.
— Вот все, что касается сказок, которым мы верили с начала наших летописей, — сказал Каллитракс. — Я должен заявить: все это вымысел. Вымысел в каждой мелочи, в каждой детали. Такой вымысел, что сейчас мы даже не можем привести его в соответствие с правдой.
Он подождал, пока до всех дойдет смысл сказанного. Затем медленно и осторожно изложил Лису и Диаспару сведения, добытые из памяти Ванамонде.
Человек так и не смог достичь звезд. Его маленькая Империя ограничивалась орбитами Плутона и Персефоны, а межзвездное пространство оставалось недостижимым. Вся человеческая цивилизация сгрудилась вокруг солнца и была еще совсем молодой, когда звезды сами достигли ее.
Это было подобно сокрушительному удару. Вопреки всем неудачам, Человек не переставал надеяться, что ему все же удастся завоевать далекий космос, пребывая в уверенности, что если во Вселенной и существуют равные ему, то тех, кто бы его превосходил, — нет. Оказалось, что он ошибался: там, среди звезд, есть разум, гораздо более совершенный, чем его собственный. И вот на протяжении многих столетий Человек исследовал Галактику: сначала на кораблях других рас, а затем — на аппаратах, построенных на основе чужих технологий. Повсюду он находил культуры, которые мог понять, но не мог с ними сравниться, а иногда встречался с разумом, находившимся вовсе за пределами понимания.
Потрясение было ужасным, но научило многому. Человек возвратился в Солнечную систему намного мудрее и печальнее. Он прибыл домой, чтобы осмыслить полученное знание. Он во что бы то ни стало хотел принять вызов. И постепенно был разработан план, дававший надежду на будущее.
Когда-то Человека больше всего интересовала физика, теперь же с не меньшим рвением он занялся генетикой и изучением мозга, так как хотел любой ценой довести до конца свою эволюцию.
Этот великий эксперимент продолжал поглощать всю энергию расы на протяжении миллионов лет, но все усилия, жертвы и труд поколений заняли немного места в рассказе Каллитракса, хотя они и привели Человека к величайшим победам. Он уничтожил болезни, при желании — мог бы жить вечно и, овладев телепатией, подчинил своей воле самые таинственные силы.
Итак, Человек готов бы снова выйти на громадные просторы Галактики, полагаясь уже на новые возможности в стремлении встретиться как равный с расами тех миров, откуда некогда вернулся. Он собирался до конца выполнить свое предназначение в истории Вселенной.
И все это он совершил: именно к этому, возможно, самому обширному, периоду истории относятся легенды об Империи. То была Империя многих рас, но память о них стерла даже не трагедия, а величайшая из драм — конец Империи.
Империя просуществовала не менее миллиона лет. За столь долгий период случались и кризисы и войны, но все это заслоняло неодолимое стремление рас к совершенству.
— Мы можем гордиться, — продолжал Каллитракс, — той ролью, которую наши предки сыграли в истории Галактики. Даже достигнув определенного культурного порога, они не потеряли инициативы. Конечно, мы оперируем предположениями, а не проверенными фактами, но создается впечатление, что эксперименты, приведшие одновременно и к падению Империи и к ее величайшей славе, вдохновлялись и направлялись Человеком.
Философская основа этих экспериментов скорее всего такова. Общаясь с другими видами, Человек понял, насколько сильно картина мира и мировоззрение расы зависит от физического тела и органов чувств, которыми она снабжена. Поэтому было высказано предположение, что если и возможно получить истинную картину мира Вселенной, то только посредством разума, свободного от физических ограничений — то есть чистого разума. Идея — общепринятая среди многих религиозных верований Земли. Удивительно, что подобная идея, будучи иррациональной по сути, стала одной из величайших целей науки.
До тех пор в естественной Вселенной не существовало бестелесного разума, и Империя решила его создать. Мы утеряли, как, впрочем, и многое другое, знания и умения, сделавшие это возможным. Ученые Империи овладели всеми силами Природы, всеми тайнами времени и пространства. Наш разум — это побочный продукт невероятно сложной организации клеток мозга, связанных воедино сетью нервной системы. Они же стремились создать мозг из нематериальных компонентов, матрица которого была бы запечатлена в самом пространстве. Такой мозг (если только его вообще можно назвать мозгом) должен был действовать посредством электрических и более могучих сил и одновременно — совершенно свободен от тирании материи. Он мог действовать намного быстрее, чем любой интеллект органического происхождения, существовать так же долго, как эрг свободной энергии во Вселенной, имея при этом беспредельные возможности. Будучи созданным, он должен был достигнуть столь высокого уровня развития, который даже создатели не могли предсказать.
Основываясь на опыте собственной регенерации, Человек предположил, что необходимо попытаться создать такие существа. Это был самый дерзкий вызов, брошенный Вселенной разумом. Сотни лет длилось обсуждение проекта. Наконец он был принят. Все расы Галактики объединили усилия для его выполнения.