Пират просто отключился.
— Видишь как хорошо не лезть в чужие дела, Генри? Посидел в сторонке, помолчал — и денежки на халяву заработал! Ну что, по кофейку?
Глава 13
Экспроприация экспроприаторов
Год 1140 от начала Экспансии
Планета Четкая Фортуна, Дикий космос
— Зря ты так к людям, Ори, — попеняла мне Шая, когда до фермерского поселения оставалось еще полчаса неспешного хода. — Не все они обязательно плохие. У большинства просто выбора нет. Сам же видел, как на этой планете все устроено.
Я в ответ пожал плечами. Видел. И что? Пожалеть их теперь? Вопрос личного выбора никто не отменял. Как там у одного американского стендапера было: если кто-то строит дом на склоне действующего вулкана, то пусть не удивляется потом, чего это у него в гостиной на полу лава. Так и тут. Не устраивает такое положение дел — боритесь. Устраивает — нефиг оправдываться!
В каждой из пяти захваченных нами деревень в джунглях, люди жили по второму принципу. И их все устраивало. В прошлой жизни я с такими тоже сталкивался — моя хата с краю. Тоже были большими любителями рассказать о том, что это не они такие, а жизнь такая. И слушать ничего не желавшие про то, что жизнь, вообще-то, такая, какой они сами ее делают.
А то удобно устроились! Живут себе на планете, фермерствуют, рабы в порядке вещей, ритуальные жертвоприношения Зверям Потока, а чуть тронь — это пираты во всем виноваты!
— Мне так проще, — пояснил спокойно. — Не ждешь ничего хорошего и не разочаровываешься.
Вялотекущий спор — ну, скучно же молча шагать! — длился уже несколько минут. Еще и с позволения сказать, «камуфляж» раздражал чем дальше, тем больше: жарко, трет, зараза такая! А разговор хоть немного отвлекает.
Микростратег напирала на то, что людям (не пиратам, это важно!) надо дать шанс и тогда они сразу же начнут проявлять лучшие свои качества. Вот, мол, на бывших рабов посмотри! Стоило только обозначить правила, и сразу дисциплина появилась, и понимание нашего общего пути.
О том, что вся эта положительная движуха берет свое начало с казни одного недовольного, девочка предпочитала не вспоминать. Не знаю, может ей так проще было. Или это проявление той самой загадочной женской логики. Кто сказал, что у девочек до пубертата ее нет?
Но, да. Сейчас дисциплина в «первой партизанской» была на высоте. Те, кто лично видели, что бывает с нарушителями, мародерами и насильниками, раз и навсегда затвердили урок. Тем же, кто присоединился к армии освобождения Четкой Фортуны, позже, из третьей, четвертой и пятой деревни, очень доходчиво рассказали. А кто не внял с первого раза, объяснили еще раз — более радикально. Мне уже и вмешиваться не приходилось.
А вот с селянами, то есть условно свободными жителями деревень в джунглях, все было несколько сложнее. Так-то они подчинялись, и требования новой администрации выполняли. Но совершенно без огонька! Такое ощущение было, что стоит отвернуться, как они прямо на ходу засыпали!
И стучали друг на друга! Поток, с каким же наслаждением они это делали! Кто-то зажилил часть продовольствия, которое наш отряд брал в качестве налога, и тут же появлялось человек пять из числа соседей, которые спешили поведать об этом во всех подробностях. Поверишь тут в лучшие человеческие качества, ага!
Но худо-бедно — справлялись. Божественные Звери Потока последних деревень сопротивлялись отчаянно, не без выдумки — но мы уже набили уже руку. А, может, решающую роль сыграли перебежчики из свиты божественных? В любом случае, к исходу первого месяца Пернатый получил свои храмы, мы — полудохлую продовольственную базу и мотивированных рекрутов в армию. И пришла пора подергать за усы пиратов.
Для этого мы переправились через расположенный на юге перевал, отсекающий девственные джунгли от таких же, но расположенных в прибрежной зоне. Подобрали там подходящее место для временной базы, где оставили все воинство и большую часть «апасных», и вдвоем с Шаей отправились на разведку. К ближайшей ферме, владельцы которой платили оброк пиратам.
Последнее мы через фамильяров узнали, к слову. Малыши уже «подросли», хотя до моих им было, как до Элитеи на досветовой, но все же стали отличными помощниками в партизанской войне. Главным образом глазами и ушами. Благодаря им и безмолвной речи, «первая партизанская» могла действовать малыми группами, держась друг от друга на расстоянии нескольких километров.