А вот дальше…
Дальше — фрески становились иными.
На первой из них изображался гигантский дракон цвета лазури, с белыми вислыми усами, парящий над городом. Его пасть — раскрыта, над улицами пылает огонь. Снизу — отряд монахов в боевых стойках. В центре — кулак, ударом пробивающий грудь чудовищу. Всё — в богатых, но сдержанных цветах. Детализация была такой, что, казалось, я мог различить выражение ужаса в глазах чудовища.
Кель поначалу только оскалился — мол, «да, сильные были ребята, интересно, что он сделал».
На второй сцене, где дракон пожирал человека, а следующий кадр показывал, как его голову пробивает кулак, он уже вздыбил перья. К третьей — где чешуйчатый исполин насылал шторм, а после прижат ногой монаха к земле — он стал явно меньше размером.
Фира, заметно недолюбливающая Змея, считала реакцию Келя и напряглась. Неприятно иметь соседа, который намного сильнее тебя, и не очень-то считается с окружающими. На корабле нам пришлось провести бок-о-бок с Крылатым полтора месяца, и придурковатый «божественный» её порядком достал. Пришлось погладить фамильяра между ушами, чтобы расслабилась.
Свитки шли один за другим. Пять из восьми изображали битвы — и убийства. Без лишнего пафоса. Без жестокости. Просто… необходимость. Защита. Путь.
Келя сдувало с каждой новой картиной. На четвёртой он свернулся в кольцо у моего пояса. К пятой — окончательно стал шлангом. Голова, вытянутая над моим плечом, смотрела исподлобья, виновато и настороженно.
За всё время прогулки по залу Магистр Ли не произнёс ни слова. Просто шёл рядом, иногда останавливался, давал нам время в тишине.
А потом, у выхода, он вдруг сказал:
— Поток всем даровал выбор Пути.
И пошёл дальше. Возвращаться к процедуре вхождения в клан — той самой, которую Кель своей выходкой грубо прервал.
— Ори… — шепнул мне Пернатый на обратном пути. — Скажи этому почтенному старику, что я всё понял… Правда…
— Сам скажешь, — фыркнул я. — Учись разгребать свои косяки, трепло.
Полтора месяца назад
Планета Четкая Фортуна, Дикий космос
Навести хотя бы какое-то подобие порядка в бывшем пиратском анклаве ожидаемо оказалось нетривиальной задачей. Пестрая мозаика из самыми разными путями оказавшихся на планете пленников, разбавленная выжившими партизанами, уцелевшими фермерами и личностями с менее понятной биографией (среди последних наложницы пиратов и других мразей, часто с детьми — составляли примерно половину!) сама по себе представляла взрывоопасную смесь. И, конечно, к ней прибились выжившие флибустьеры, работорговцы и контрабандисты. Поди отличи одних от других!
Разборки начались еще до того, как мы покинули орбиту и вернулись на космодром. Кто-то забрел в город копаться в развалинах и вскрывать уцелевшие дома. В том числе и те, что истово желали защитить домочадцы. Другие пытались починить поврежденные и полуразобранные корабли, ставшие доступными после уничтожения Утилизаторов. Третьи пытались проникнуть в «Стекляшку» и взять под контроль пушечные турели. Четвертые и вовсе напились, а кое-кто еще и упоролся найденными наркотиками.
Согнать всех вместе на дальний край космодрома удалось только применив силу. Удержать — устроив временную бесплатную кухню, к которой мы стащили в одну кучу все найденные консервы. Да-да, уже и торговля стихийная вспыхнула на руинах! Впрочем, самое сложное еще ждало меня впереди. Именно меня, ведь Цзан отказался от старшинства в семье в мою пользу. Что ж, значит мне и речь держать. Мне, Шае и самым заслуженными из бывших жертвенных рабов из джунглей.
— Тревор, Пан! — позвал я проявивших себя партизан. — Начинаем.
Трибуной нам послужил грузовой флаер: достаточно высокий, чтобы все видели и слышали. Пошла трансляция, и я на планшете увидел сам себя, нашего микростратега и двоих взрослых. Выглядели мы с Ренфолд… забавно.
— Товарищи! — крикнул я. — Мы собрали вас здесь, чтобы сказать: революция угнетенных и рабов победила! Режим угнетателей и работорговцев пал! Ура!
— Ура!!! — заорали уцелевшие партизаны. Остальные поддержали с разной степенью энтузиазма.
— Храбрый лесные бойцы из джунглей, доведенные мучителями до последней черты фермеры, сбросившие оковы рабы! Вы сделали это… и теперь наверняка хотите домой, — голос Шаи, еще более тонкий и звонкий, чем мой, услышал её каждый. И на него реакция была куда сильнее! Даже пришлось выпустить толстенную, на пределе возможностей, молнию в небо, оглушительно грохнувшую громом, чтобы добиться тишины.