– Да что такое-то… – шмыгнул носом Дюшка.
А я приготовился пробить третий фофан. Нарочно долго и угрожающе складывал пальцы в могучую комбинацию, чтобы третий удар оказался сокрушительней предыдущих. И даже вспомнил сказку про попа и Балду и сказал зловеще:
– Как со третьего щелчка выпал мозг у старичка…
И уже приготовился прописать Дюшке по полной…
– Смотри-ка! – Дюшка отпрыгнул от третьего фофана и показал пальцем на противоположный берег.
Я посмотрел, чего уж. Хотя и подумал, что сейчас Дюшка не выдержит и пустится позорно бежать. А пусть, если убежит, собака, я с ним больше ни во что играть не стану.
– А вот и психи, – сказал Дюшка.
«Колхида» проскрипела мимо.
Девчонка и мелкий в куртке не по размеру, которых мы встретили в продуктовом, сидели на бревнах у воды. Видно было – они только что сюда явились, – потому что пацан стягивал с ног сапоги, а девчонка доставала из рюкзака продукты. Минтай в банках и хлеб.
– Вот они где, – ухмыльнулся Дюшка. – Голубчики…
Мы стояли на мосту и смотрели.
Девчонка достала нож.
– Ого, какой режик! – с уважением прошептал Дюшка. – Четкий…
Четкий, точно. О таком я уже давно мечтал. То есть мечтал я о финке с наборной ручкой, но этот нож был всяко лучше любой финки. Я такой и не видел раньше, и не знал толком, как он называется. С черной рукоятью, с небольшой гардой, с пилкой по верху лезвия. Видимо, какой-то охотничий. Или военный. Причем издали видно, что не самодел, а фабричная работа.
– Это нож аквалангиста-диверсанта, – тут же сказал Дюшка. – Помнишь «Спасите «Конкорд»? Я рассказывал его, мы в марте в Москву к тете Гале ездили, с папкой в кино ходили…
«Спасите «Конкорд» Дюшка рассказывал раз пять. Фильм отличный, жаль до нас только года через два дойдет. Да и то весь клееный-переклееный и в подергушках.
– Точно говорю – нож боевого пловца. В «Спасите «Конкорд» как раз такие! Там когда Броуди…
Дюшка замолчал. Потому что девчонка стала открывать консервы. И открывала она их тоже совсем не так. Как нормальный человек открывает ножом консервы? Банку ставит на ровную поверхность, острие на крышку и по тыльнику ножа бьет ладонью. Раз-раз-раз – и готово, при желании и осторожности можно и складенчиком так открыть. А девчонка поступила по-другому. Как-то дико.
Она положила банку на бревно, несильно размахнулась и разрубила ее пополам. Так аккуратно, что половинки не смялись и не разлетелись по сторонам, а остались на бревне, лишь масло из разреза вытекло. Девчонка дождалась, пока масло совсем стечет, взяла половинку банки и протянула пацану. Тот схватил и стал есть. Руками. Выбирал куски минтая и ел. Потом он так же и другую половину слопал.
А девчонка разрубила следующую банку. Сама она достала из рюкзака хлеб и ела его, откусывая по краям кусочки.
Пацан быстренько уплел и вторую банку.
– Отличный режик… – восхищенно прошептал Дюшка. – Таким лом перерубишь…
Из рюкзака показалась и третья банка.
– Как-то неправильно она банки открывает, – сказал Дюшка. – Кто так открывает…
Он замолчал. Девчонка, кажется, поняла, что она что-то делает не так. Третью банку она открыла иначе. Установила ее на ребро. То есть на бок, на ту часть, где этикетка наклеена, короче. После чего резким и точным движением отсекла ножом крышку.
Руками она есть не стала, стала ножом, с лезвия.
– В Эстонии что, все так? – спросил я.
– Не знаю, – пожал плечами Дюшка. – Там все как-то по-своему. Тетка из Таллина присылала посылку, так в ней мармелад в тюбиках, как из-под зубной пасты. Клубничный…
Эти тюбики нам Дюшка показывал, правда, мармелада в них никакого не осталось, Дюшка все через соломину выел.
– А может, это эстонский такой способ? – спросил я. – Банки открывать? Рыбацкий?
– Не знаю, говорю же… Там в Эстонии такая глушь, что в некоторых местах на хуторах электричества нет… Может, они с такого хутора? Дикие из леса. У девчонки вон свитер весь дырявый, а братец ее вообще в обдергушке…
– С чего ты решил, что он брат?
– Похожи.
И действительно. Я пригляделся и увидел, что они действительно похожи, Дюшка все-таки приметливый. Все жадины приметливые, вечно глядят, чего замышить. И камни метко кидает. А стреляет плохо, слишком торопливый, ну и раздерганный само собой.