Даже при тусклом свете он мог разглядеть исчезающие желтоватые синяки, оставшиеся после аварии.
Он очередной раз подавил свою потребность поморщиться, увидев ее синяки. Айлис клялась, что они больше не болят, и он ей верил, но это не помогало ему успокоить свою злость, страхи. Они ему постоянно напоминали о том, что ее могли убить. И его мечты погибли бы вместе с ней.
Она поймала его взгляд и погрозила пальцем, словно он непослушный мальчик.
— Если ты снова заведешь об этом речь, мне придется тебя наказать.
Ее поддразнивание достигло цели, задев его гордость, которой в нем было достаточно.
— Айлис, ты можешь всем заправлять во всем, что касается моей карьеры, но в спальне главной ты никогда не будешь.
Она фыркнула.
— Никогда не говори никогда, Хантер.
— И все же, никогда, — пробормотал он, опрокидывая ее на кровать.
Он подвинул ее на постели так, чтобы она оказалась прямо в центре, и без всякой прелюдии погрузился в нее одним толчком. Она уже была вся влажная и готовая для его вторжения.
— Никакой прелюдии? — пошутила она.
— Хотелось бы, чтобы сегодня у меня было достаточно терпения.
Айлис погладила его по щеке.
— Я рада, что ты нетерпелив. Я чувствую... Мне нужно...
Он поцеловал ее.
— Знаю, мышка. Мне тоже.
Они одновременно кончили в какой-то спешке, давая и забирая, и требуя больше. Когда он почувствовал, что она уже близко, он опустил руку и погладил ее клитор, и только этого прикосновения не хватало, чтобы дать ей то, в чем она так нуждалась. Ее оргазм обрушился на нее лишь за пару секунд до его. Вот еще одно, в чем они идеально совпадали. В ней заключалась гармония его музыки.
— Я люблю тебя, мышка, — прошептал он, как только утих этот чувственный шторм.
Айлис улыбнулась.
— Я тоже тебя люблю.
Эпилог
Попс раскачивался в своем кресле-качалке, когда приехала Айлис. Турне подходило к концу после девяти месяцев бесконечного движения, и она решила провести одни выходные дома, в Балтиморе. Хантер планировал приехать вместе с ней, но в последнюю минуту согласился выступить в «Вечернем шоу». Поэтому ее подбросили в Балтимор, и трейлер отправился на север. Хантер вернется завтра, после чего они проведут ночь в «общаге» Коллинзов, а потом снова отправятся в путь.
— Попс, привет, — сказала, входя Айлис.
Он поднялся с кресла уже медленнее, чем пару лет назад. Но его объятия были по-прежнему крепкими.
— Вот и моя девочка. А где Хантер?
— Этот вечер он проведет в Нью Йорке. Но вернется завтра и надеется, что вы вдвоем выпьете по бутылке «Гиннесса» в пабе в память о прошлом.
— Милая, и когда я отказывался от предложения выпить по пинте пива?
Она рассмеялась.
— Никогда.
— Садись здесь, посиди со мной и расскажи все о турне.
Айлис взяла стул, села рядом с ним и около часа рассказывала ему о всех местах, где они были, делясь забавными историями из жизни на колесах. Айлис прекрасно понимала, что потом он приукрасит и будет пересказывать ее хроники в пабе.
Периодически Попсу удавалось вставить слово или задать вопрос. Айлис потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, что она хуже телепродавца, расхваливающего свой товар, и виновато улыбнулась.
— Прости, — произнесла она.
— Никогда не извиняйся за свое счастье, Айлис. Я должен признать, что ты отрада для моих старых глаз.
Она начала новый рассказ, когда вдруг ее взгляд остановился на стене Попса, полной фотографий. Сколько она себя помнила, там была и ее фотография, сделанная в библиотеке на первом курсе колледжа. Попс повесил ее у себя на стене и отказывался поменять, считая, что на той фотографии отражается ее суть. И многие годы так и было. Она показывала ее образованной, серьезной, внимательной и спокойной... мышкой одним словом. Девушка всегда думала, что выглядит на этой фотографии красивой, и принимала слова Попса о ее сути в качестве комплимента.
Но сейчас... Она поднялась и подошла к стене поближе.
— Откуда у тебя эта фотография? — спросила она, наклоняясь, чтобы изучить ее. Это была фотография, показывающая ее и Хантера, стоящих перед пабом. Они оба были укутаны в пальто, и Айлис обнимала Хантера со спины, пока он через плечо смотрел на нее, словно она была его солнцем.
— Райли сняла ее на свой телефон через несколько дней после того, как Хантер прошел в третий тур шоу «Звезды Февраля». Вы хороши получились, правда?
Действительно. Она показывает, как сначала лишь лучшие друзья в последствие безумно влюбились друг в друга. И самое замечательное в том, что, если бы тетя Райли сфотографировала их завтра, они выглядели бы также, по крайней мере так думала Айлис.
Нет, она была бы лучше. Потому, что девушка на этой фотографии не разрешала себе поверить в любовь, доверие, счастье и что значит «навсегда». Теперь же все иначе.
— Мне она нравится, — прошептала она.
— Вот это моя милая Айлис. Ты, наконец, сняла свою вуаль, явила миру свою красоту.
Айлис вспомнила сказку, которую ей рассказывал Попс, когда она была маленькой. Она всегда думала, что это была лишь прелюдия к тому, как Попс играл с ней в прятки, говоря «ку-ку», заставляя ее постоянно хихикать.
— Знаешь, я как-то посмотрела эту историю в интернете. В той версии, что я прочитала, она была ведьмой и носила вуаль, чтобы люди не умирали, взглянув на нее.
Попс рассмеялся.
— Моя версия авторская. Оригинальная бы напугала маленькую девочку. Кроме того, главное мораль истории, которую я пытался до тебя донести. Ты была такой застенчивой, пряталась за своей мамой.
Она закатила глаза.
— Попс, мне было четыре.
Ее дедушка не ответил. Вместо этого он посмотрел на нее так, что она сразу поняла — он может продолжать на нее так смотреть и весь день, пока не услышит от нее то, что хочет.
— Хорошо. Мораль я усвоила.
Он подмигнул.
— Рад это слышать. Но я должен сказать, что для этого потребовалось некоторое время.
Айлис подошла к нему и поцеловала в щеку.
— Мне потребовалось много времени, чтобы понять, кто я такая и чего хочу.
— Учитывая, что ты прожужжала мне все уши обо всем, что вы с Хантером пережили, думаю, можно с уверенностью сказать, что ты нашла свое место в этом мире.
— Так и есть, — произнесла она. — На самом деле, я приехала не только для того, чтобы навестить вас всех. Я хотела... — Она подняла руку, на которой красовалось обручальное кольцо, которое в прошлые выходные ей подарил Хантер.
— Ну-ка, дай посмотреть.
Попс взял ее руку, чтобы рассмотреть кольцо. Камень в нем был огромен, она сказала Хантеру, когда он делал ей предложение, что тот сошел с ума, а потом надела кольцо, сказав ему «да» и рыдала еще несколько минут. Когда Попс снова перевел на нее взгляд, в его глазах сверкали слезы.
— Я так счастлив за тебя, детка. Я благодарю Бога за каждый новый день, что я могу видеть, как вы растете и превращаетесь в счастливых и любящих людей.
Его теплые слова были последней каплей, после чего она всхлипнула, обнимая его.
— Сандэй бы понравился твой молодой человек. Мне нравится думать, что они оба взяли бы свои гитары и сыграли нам какую-нибудь песню.
Она рассмеялась сквозь слезы.
— Я бы хотела это услышать.
— Я не сомневаюсь, что она поет вместе с нами на небесах. Возможно, она уже знает все слова песен Хантера.
— Лэс продолжает угрожать, что уйдет на пенсию через несколько лет. Он хочет, чтобы я стала агентом мамы с папой, как и Хантера.
— Кажется, это море работы. Уверена, что готова?
Айлис покачала головой.
— Нет, уверена, что нет.
Попс нахмурился.
— Ну, вот, опять, Айлис...
Она подняла руку.
— Не потому что я не думаю, что справлюсь, а потому что мы с Хантером хотим создать семью.
Улыбка Попса стала шире.
— Ты уже рассказала об этом Лэсу?
— Нет еще.
— Расскажи. Гарантирую тебе, этот мужчина проработает до ста лет ради того, чтобы ваши дети оказались в шоу-бизнесе. Мне всегда казалось, что с появлением в вашей жизни Лэса, у вас с Фионой появился еще один дядя. Хотя нельзя сказать, что у вас их было мало.
— Хороший совет. Я обязательно передам ему свои планы на будущее.
Попс взял ее за руку и сжал.
— Я всегда знал, что ты рождена для великих вещей, моя красивая ведьмочка.
Она смеялась, пока целовала его в щеку, после чего шепнула ему в ухо:
— Ку-ку!