Дейв бросил на нее озорной взгляд, темные глаза улыбались за стеклами его очков.
— Использовали меня? Кейт, это звучит неприлично. — Он повернулся и передал бокал шампанского стоявшей позади него женщине:
— Познакомьтесь с моей женой Дениз, Кейт. Это Кейт Боумэн, Ди.
Кейт явно смутилась, вспомнив его более чем пылкое приветствие в свой адрес, но хрупкая блондинка протянула ей руку и улыбнулась.
— Не беспокойтесь, Кейт, — рассмеялся Дейв, наблюдая за ее смущением. — Моя жена понимает меня. Хотя вы не представляете себе, как ей иногда бывает тяжело!
Луиза проскользнула мимо Кейт, успев шепнуть ей прямо в ухо одно слово: «Вежливость!» Это был своего рода пароль и одновременно сигнал предупреждения. Она повернулась и поймала на себе взгляд Роберта, который здоровался с Дейвом. Ее настроение мгновенно улучшилось, она воспрянула духом, но… всего лишь на секунду, поскольку рядом с ним возникла белокурая головка мисс Марсден. Соня выглядела так, будто была очень довольна собой. Бокал в руке Кейт дрогнул, и несколько капель шампанского упали на ее черное платье. Ее улыбка гостеприимной хозяйки померкла под внимательным взглядом его холодных серых глаз.
— Я смотрю, дела идут успешно, — сухо сказал он. — Луиза уже готовит табличку «Продано».
— Да, мы надеемся продать сегодня несколько картин. — Кейт перевела взгляд на Соню, глаза которой так и искрились от счастья. Не от картин, конечно, подумала про себя Кейт и снова одарила всех сразу очаровательной улыбкой.
— Смею надеяться, что вы приятно проведете у нас время, — сказала она и собралась уходить.
— Я уже виделся с Эваном, а где же таинственный мистер Рэнсом? Вам, конечно же, удалось его заполучить? — с сарказмом спросил Роберт, и Кейт почувствовала, как начинает терять самообладание.
— Гм, да — и нет… — ответила она дрожащим голосом. — Извините меня.
Дела действительно шли успешно. Клэрри купил ее картину для своего кабинета, потом была продана одна из картин Эвана. Вырученные только за две проданные картины деньги с лихвой покрыли все расходы по организации и проведению выставки, и Кейт изо всех сил старалась чувствовать себя окрыленной. Она продолжала улыбаться, раздавать каталоги, наливать шампанское, снова улыбаться — пока, наконец, не почувствовала, что все происходящее здесь как дурной сон.
Дейв по-прежнему занимал внимание большого числа гостей, столпившихся вокруг него. Она слышала, как он шутил:
— Когда я получил приглашение на открытие выставки Гейла — Рэнсома, я подумал, что будет стриптиз-шоу, поэтому бросился сюда со всех ног…
Среди его слушателей была и Соня Марсден с высоким молодым человеком, который довольно откровенно обнимал ее за талию.
Что происходит? — подумала Кейт, стараясь не потерять нить разговора на тему абстракционизма, который затеяла с ней какая-то очень приятная супружеская чета. Где Роберт? И почему Соня здесь с другим мужчиной? Последний вопрос так и остался без ответа, потому что, отвернувшись от приятной четы, она лицом к лицу столкнулась с Робертом. Без всяких рассуждений он схватил ее за руку и, зажав ее, как в тиски, потащил в дальний конец галереи.
— Пустите меня! — прошипела она сквозь зубы, продолжая изображать на своих губах гостеприимную улыбку для гостей и бросив отчаянный взгляд «через-минуту-я-к-вашим-услугам» на какого-то гостя, который так и застыл с вопросом на устах. Роберт так резко дернул ее, что она чуть не потеряла равновесие. Все ее благие намерения и обещания быть с ним вежливой и приветливой мгновенно улетучились.
— Как вы смеете? — начала Кейт, и ее слова замерли на губах, когда она увидела, перед какой картиной они стоят, вернее, на какую картину устремлен его суровый взгляд. Это была как раз та картина, которую она заканчивала после выздоровления. Картина действительно получилась удачной. Их сад в задней части участка, стена их дома, и в высоких зарослях трав, разделенных, чтобы дать контрастное темное пятно — она изобразила Винсента.
— Вы хотите это купить? — дерзко спросила Кейт, посмотрев на Роберта, и тут, наконец, поняла, в чем дело. Она снова посмотрела на картину, на котенка, который рыже-коричневым пятном так ярко выделялся на фоне высоких зарослей травы и кустарника. И старый, из потемневшего дерева, дом. Конечно, Роберт узнал этот знакомый пейзаж. Ее зеленые глаза остановились на его лице, и он снова зажал ее руку мертвой хваткой.
— Мне надо поговорить с вами — и, конечно, не здесь. — Продолжая крепко держать ее за руку, он потащил ее за собой, лавируя между гостями, пройдя мимо группы людей, где стояла Соня Марсден, державшая под руку другого мужчину и внимавшая рассказам Дейва Скотта, пока они, наконец, не добрались до входной двери. Темные глаза Скотта внимательно следили за двумя головами: одной — темноволосой и другой — отливавшей и сверкавшей медью. Когда обе они исчезли за дверью, он едва заметно покачал головой. Луиза, тоже наблюдавшая за этой парой, начала немедленно пробираться к Максу.
— Может быть, мне следовало что-нибудь сказать, Макс? — спросила она неуверенным голосом.
— Ты уже говорила вполне достаточно, — уверил ее Макс.
Гости уже покончили с закуской и еще раз наполнили свои бокалы шампанским. Красная карточка с надписью «Продано» появилась еще на одной картине Гейла. Кто-то был готов купить одну из модернистских керамических ваз Луизы. Дом был полон гостей, которые пребывали в отличном настроении, чему немало способствовало выпитое шампанское. Шум, гул голосов и смех в конце концов вынудили Винсента искать себе спокойное убежище за пределами галереи.
Белый спортивный автомобиль круто развернулся и рванул вверх по холму как раз в тот момент, когда к дому подъезжала еще одна машина.
— Это приехал фотокорреспондент, — воскликнула Кейт. — Я никак не могу сейчас уехать, вы не должны увозить меня!
— Не должен?..
Кейт посмотрела на свою руку и начала ее массировать в том месте, где виднелись красные следы от его пальцев.
— Вы знаете, кто вы есть? Вы — самоуверенный, самовлюбленный, возомнивший о себе бог знает что человек. И какое вы имеете право увозить меня из моей галереи, от моих гостей, которые должны…
— Замолчите, Кейт! — Эти слова прозвучали так властно и требовательно, что она мгновенно умолкла. Они уже приближались к его дому, когда проснувшаяся в ней тревога снова развязала ей язык. Тревога и глупая надежда. Но там, в ее галерее, оставалась Соня Марсден! Кейт уже ничего не понимала и совершенно запуталась.
— Но ведь это настоящее похищение!.. Вы засунули меня в свою машину, даже не удосужившись…
— Сидите спокойно!
— …вы сделали мне больно!
Машина остановилась, он быстро вышел, обошел вокруг и открыл перед ней дверь прежде, чем она успела сама взяться за ручку. Он схватил снова ее за руку и стащил с сиденья.
— О! — почти закричала Кейт. — Роберт, мне больно!
Он остановился и немного ослабил свою хватку.
— Извините, — сухо ответил он и открыл перед ней входную дверь. Находясь уже в прихожей, она еще раз посмотрела на его лицо и содрогнулась от кипевшего в нем гнева. Сегодня вечером она впервые заметила, как резко обозначились морщинки возле его глаз: он выглядел страшно усталым. Было видно, что он прилагал огромные усилия, чтобы сдерживать свой гнев: челюсти были крепко сжаты, на скулах пульсировали желваки. Она проскользнула мимо него в гостиную. Ее собственные нервы тоже были напряжены до предела, и она в любой момент могла разрыдаться, как малый ребенок.
Она огляделась вокруг: в гостиной царил полумрак; ее глаза уперлись в каменную стену и отметили на ней какую-то пустоту, создававшую впечатление некоторой дисгармонии, но она не могла сразу ответить себе — почему? После шумной и дымной атмосферы ее галереи этот великолепный дом встретил ее мертвой тишиной.
Роберт с грохотом швырнул на столик ключи от машины и пристально посмотрел на нее.