Манжет рубашки, ненароком попавший в кислотный раствор ПирЕ, давно выброшенный хозяином вместе с рубашкой, а теперь носившийся джек-джантером под меховым манто оторвал тому запястье вместе с рукой в одно мгновение огненной ампутации. Миллионная доля грамма ПирЕ, оставшаяся на хрустальной лабораторной посуде для выпаривания, ныне используемой в качестве пепельницы, моментально сожгла кабинет некоего Бэйкера - торговца уродами и поставщика чудовищ.
На всех параллелях и меридианах планеты гремели взрывы, по отдельности и очередями; вспыхивали узорами пожары, сверкали вспышки, в небе горели метеоры, узкие траншеи и гигантские воронки вспахивали землю, вспучивали землю, извергались из земли. Словно разгневанный Господь вновь посетил народ Свой с огнём и серой.
В лаборатории Формайла в соборе Святого Патрика оставалась незащищённой почти десятая доля грамма ПирЕ. Остальное было заперто в своём сейфе из Инертсвинцового Изомера и надёжно защищено от случайного или намеренного психокинетического воспламенения.
Колоссальная энергия, высвободившаяся из этой десятой доли грамма, разбросала стены и расколола полы словно землетрясение, потрясшее здание изнутри. Какое-то мгновение контрфорсы ещё поддерживали колонны, а затем рухнули. Ревущей лавиной повалились башни, шпили, устои, подпоры, своды - и застыли над зияющим кратером пола в безумно переплетённом равновесии. Дуновение ветра, слабая дрожь - и обвал завершится, наполняя воронку камнями и размельчённой пылью.
Звёздная температура взрыва зажгла сотни пожаров и расплавила древнюю толстую медь обвалившейся кровли. Участвуй во взрыве ещё один миллиграмм ПирЕ, и жара хватило бы, чтобы немедленно испарить металл. Вместо этого он добела раскалился и начал течь. Каплями, струйками и потоками расплавленная мель нащупывала путь вниз через нагромождения камней, железа, дерева и стекла, как некий чудовищный огненный змей, ползущий сквозь запутанные дебри.
Дагенхем и Йанг-Йовил джантировали к храму почти одновременно. Через мгновение появилась Робин Уэднесбери, а затем Джизбелла Мак-Куин. Прибыли дюжина оперативных работников Разведки, шесть курьеров Дагенхема, престейновская джант-стража и полиция. Они оцепили полыхающие развалины, хотя любопытных почти не было. После потрясения от налёта в канун Нового Года один этот взрыв заставил половину Нью-Йорка в панике джантировать из города.
С протяжным гулом свирепствовал огонь, пожирая зависшие в угрожающе шатком равновесии развалины. Чтобы перекрыть страшный рёв, приходилось кричать, и всё же все боялись потревожить развалины криком. Йанг-Йовил наклонился к Дагенхему и проорал на ухо новости о Фойле и Шеффилде. Дагенхем кивнул, и на его лице появилась смертельная улыбка.
- Нужно попасть внутрь!
- Защитные костюмы - гаркнул в ответ Йовил.
Он исчез и материализовался с парой белых огнеупорных костюмов Аварийной Службы. При виде их Робин и Джизбелла истерически закричали. Дагенхем и Йанг-Йовил, не обращая внимания, залезли в инерт-изомерную броню и двинулись в ад.
Внутри Старый Святой Патрик выглядел так, будто огромная рука смешала в один завал дерево, камень и металл. Сквозь каждую щель вползали языки расплавленной меди, медленно пробираясь вниз, поджигая дерево, растрескивая камень, превращая в крошево стекло. Там, где медь текла потоком она, просто светилась, но там, где поток падал вниз - он разбрызгивал ослепительные капли раскалённого добела металла
Там, где раньше был пол собора, под завалом зиял почерневший кратер. Взрыв расколол и разбросал в стороны плиты, обнажая подвалы, погреба и хранилища. Они тоже были заполнены каменным крошевом, балками, трубами, проволокой, остатками шатров Четырехмильного Цирка и освещались неверным мерцанием маленьких огоньков. Потом в кратер потекли первые потоки расплавленной меди, и всё озарилось слепящим светом.
Привлекая внимание Йанг-Йовила, Дагенхем постучал его по плечу и указал вниз. На середине склона кратера, в самой гуще каменного завала, виднелись изуродованные останки Региса Шеффилда. Йанг-Йовил постучал по плечу Дагенхема и указал: почти на самом дне огромной воронки лежал Гулли Фойл. Вдруг сверху сорвалась струя расплавленной меди, и в свете брызг они увидели, что он шевелится. Дагенхем и Йанг-Йовил немедленно повернулись и выбрались из собора.