Сверкало далёкое солнце, воздух был горяч и влажен. Фойл обвёл помещение затуманенным взглядом. Прямо перед ним скалилась дьявольская рожа. Щёки, подбородок, нос и веки были чудовищно размалёваны, наподобие древней маски Маори. На лбу виднелась татуировка: "ДЖ♂ЗЕФ". "О" в "Джозефе" перечёркивала крошечная стрела, превращая его в символ Марса, который используют учёные для обозначения мужского пола.
- Мы - Учёный Люд, - сказал Джозеф. - Я - Джозеф. Это мои братья. - обвёл он собравшихся рукой. Фойл вглядывался в обступившую носилки толпу. На всех лицах были вытатуированы дьявольские маски, у всех лбы были заклеймены именами.
- Сколько тебя носило? - спросил Джозеф.
- Ворга, - прохрипел Фойл.
- Ты первый, кто явился сюда живым за последние пятьдесят лет. Ты могучий человек. Крайне. Прибытие сильнейших - доктрина Святого Дарвина. В высшей степени научно.
- Достат кол! - взревела толпа.
Джозеф схватил Фойла за локоть подобно врачу, меряющему пульс. Его дьявольский рот торжественно сосчитал до девяноста восьми.
- Твой пульс. Девяносто восемь и шесть, - объявил Джозеф, извлекая термометр и благоговейно им встряхивая. - В высшей степени научно.
- Достат кол! - подхватил хор.
Джозеф протянул ему колбу Эрленмейера. Та была подписана "Lung Cat, с.с., гематоксилин и эозин." - Витамины? - предложил он.
Когда Фойл не ответил, Джозеф вытряхнул большую таблетку из колбы, сунул её в чашу курительной трубки и зажёг её. Он затянулся один раз и махнул рукой. Перед Фойлом появились три девушки с чудовищно разукрашенными лицами. Их лбы пересекали имена: "ДЖ♀АН", "М♀ЙРА", "П♀ЛЛИ". В основании "О" каждого имени имелся крошечный крест.
- Выбирай! - велел Джозеф. - Учёный Люд следует Естественному Отбору. Будь научным в своём выборе. Будь генетичным.
Фойл в очередной раз потерял сознание. Его рука упала с носилок и указала на Мойру.
- Достат кол!
Он снова пришёл в себя в круглом зале с крышей-куполом. Зал был заполнен древним ржавым оборудованием: центрифуга, операционный стол, поломанный рентгеновский аппарат, автоклавы, боксы с ржавыми хирургическими инструментами.
Фойла, бредящего и что-то бессвязно выкрикивающего, привязали к операционному столу. Его накормили, вымыли и побрили. Двое мужчин раскрутили вручную древнюю центрифугу. Она ритмично лязгала, напоминая бой военного барабана. Собравшиеся, притоптывая, затянули песню.
Они включили старый автоклав. Тот закипел и забурлил, наполняя зал шипящим паром. Включили древний рентгеновский аппарат. Ослепительные молнии короткого замыкания с треском раскололи наполненный горячим паром зал.
Над столом нависла трёхметровая фигура. Это оказался Джозеф на ходулях - в хирургической шапочке, маске и халате. Халат был тщательно вышит алыми и чёрными нитями, изображавшими анатомические разрезы тела. Джозеф был похож на аляповатую иллюстрацию к учебнику хирургии.
- Нарекаю тебя Номадом! - провозгласил он.
Рёв стал оглушительным. Джозеф перевернул над телом Фойла ржавую канистру. Запахло эфиром. Фойл утратил последние крохи сознания и его поглотила тьма. Из тьмы снова и снова медленно выплывал "Ворга-Т:1339", разгоняясь курсом к Солнцу что выжигался в крови и мозгу Фойла пока он безостановочно неслышно кричал о мщении...
Он смутно осознавал, как его мыли и кормили, плясали вокруг него и пели. Через некоторое время Фойл очнулся окончательно. Стояла тишина. Он лежал в постели. Та девушка - Мойра - лежала рядом с ним.
- Ты... кто? - прохрипел Фойл.
- Твоя жена, Номад.
- Что?
- Твоя жена. Ты выбрал меня, Номад. Мы гаметы.
- Что?
- Научно спарены, - гордо объяснила Мойра. - Она задрала рукав своей ночной рубашки и показала ему руку. Та была обезображена четырьмя грубыми надрезами. Я была привита чем-то старым чем то новым чем то одолженным и чем-то синим.
Фойл с трудом вылез из постели.
- Где мы?
- В нашем доме.
- В чьём доме?
- В твоём. Ты один из нас, Номад. Ты должен жениться каждый месяц и зачать много детей. Это будет научно. Но я первая.
Фойл не слушал её, он осматривался. Он находился в главной рубке маленькой ракеты постройки начала 2300-х годов... некогда личной яхты. Салон переделали в спальню.