Кроме книжных стеллажей и большого кресла для чтения не хотел видеть ничего. Чёрно-белые тона не только на страницах книги, но и за её пределами. Однако это только и означало, что мог испытывать эмоции, которые душили меня. Значит не настолько потерян, насколько думал. Как бы то ни было, сил для борьбы за место под солнцем не мог найти.
За целый день, что провёл здесь, возникали мысли плюнуть на всё: на власть над Новым Орлеаном, над Стрикс, над главенством среди собрания старейшин — зачем это нужно, если нет возможности разделить радость с тем, кого любишь? Для чего создавать империю, если будет некому её оставить? Только вот Давина бы никогда не опустила руки, чтобы исправить все огрехи теперь уже прошлых лет. Она до последнего конца прилагала бы все усилия, чтобы навсегда вычеркнуть это будущее из жизни. Звучит воодушевляюще, но я давно потерял веру.
Конечно осознавал, что после моей смерти в теле Калеба Давина искала любой способ, чтобы меня спасти. Возможно, не поверила, когда заклинание сработало, ведь основной задачей было спасти мою душу, которая переместилась во времени, и искала другие варианты жизни. Отважная, не теряющая надежды, сильная, самоотверженная — именно такой помню её. Она навсегда останется в моём сердце.
Снова словил себя на мысли, что ушёл далеко за пределы книжного романа. Мой разум отвергал чуждую информацию, не содержащую в себе материала о Давине. Признаю, помешан на ней. И, думаю, пройдёт немало времени, прежде чем начну двигаться дальше.
— Мистер Майклсон, можно войти? — спросил Марсель, простаивая во входной двери в библиотеку. Не видел фигуры, но вампирский слух уловил его присутствие.
Пожалуй, мне не повредит немного беседы с относительно живым человеком.
— Что у тебя? — охотно кинул и встал с места, отложив книгу в сторону. Чем меня ещё удивит слуга?
— Ведьмы нашли последний ингредиент для вашего заклятья, — тихо пробормотал Жерар, когда подошёл ко мне.
— Какое заклятье, Марсель? — возбуждённо спросил. Мой голос дрогнул при упоминании слова «заклятье», которое будто заставляло пробудиться.
— Вы никогда не рассказывали мне о своих планах.
Визит Марселя разжёг во мне интерес. Чем же занимался вот уже почти год, после смерти Давины, временной смерти Элайджи и Ника? Фактически, это был не я, ведь мои действия два года назад привели ко всему этому, а потом уже заклятье вернуло меня на место. Именно в тот момент, когда проклятый собственным братом умер в руках Ребекки. В итоге не мог предугадать, чем располагал в этом будущем, и не был готов к новым поворотам судьбы, хотя от чего-то верил, что Марсель пришёл с хорошими новостями.
— Хорошо, где я могу увидеть его?
— Ведьмы отнесли в ваш кабинет. Вы сами дали нам такие указания.
— А я случайно не намекал, что собираюсь сделать? — с надеждой поинтересовался, заранее догадываясь, что вампир ничего не знает. Уж если не хочу, чтобы кто-нибудь знал о мои планах, то сделаю всё, чтобы они сохранились в секрете. А в новом будущем, насколько понял, у меня не было доверенных лиц. Одиночка.
— Нет, мистер Майклсон, — как и предполагалось ответил Жерар, — ваши планы — ваше личное дело, в которое вы запрещаете нам лезть.
Не удивлюсь, если под словом «нам» имел в виду совет старейшин, который, дайте угадаю, собрал я.
Что же, видимо, чтобы расставить все точки над «i», придётся действительно постараться. Кола Майклсона поймёт только Кол Майклсон, поэтому мобилизированный быстро отправился в свой кабинет, оказавшийся бывшим кабинетом Ника. Как там говорят: «Всё моё — твоё»? Похоже, я руководствовался именно этим правилом.
В кабинете, где, говоря по правде, чувствовал себя не в своей тарелке, царил педантичный порядок. Каждая вещь, что оказывалась в поле зрения, стояла на своём месте. Если бы мне сказали, что в будущем буду именно таким, ни за что бы не поверил. Это не я. Мне не присуще такое поведение, это больше похоже на Элайджу, но он лежит по моей воле в гробу.
Столько проблем я создал. Вот что бывает, когда стараешься выжить. Жизнь в обмен на жизнь, и плевать, что это будет жизнь дорого тебе человека. Такова плата. Я же не был предупреждён. Хотя нет, просто неправильно растолковал предупреждение и теперь расплачиваюсь.
Внимательно окинул взглядом комнату молочного цвета, что несравненно помогал сконцентрироваться, так говорят в рекламе; меня же раздражал этот цвет, а явных причин для этого не было. Просто бывает, что не нравится объект, и всё тут. Оторвался от размышлений, и взгляд задумчивых глаз пал на маленькую коробочку, опрятно перевязанную синей атласной лентой. Подошёл к столу, изучая, как уже догадался, ту самую вещь, которая поможет мне с каким-то заклинанием. В мыслях пролетела фраза, что это может быть заклинание, способное вернуть Давину, и меня это устраивало. Хотел верить, что последний год провёл, пытаясь спасти любимую, но внутренний голос выражал скрытые мысли. Мне противна обстановка, в которой находился, противны люди, которые меня окружали. Мне противно это время, будущее. Здесь нет семейных уз, любви и преданности; здесь есть только леденящий страх и бесконечная тьма.
Любопытство больше не позволяло бездействовать, мне нужно знать, что кроется внутри под картонной оболочкой. Взял предмет в руки, ощущая хрупкость материала, и снял ленту, отметив про себя, что не хватало разве что записки. Внутри коробочки лежал сгоревший MP3-плеер, который был со мной во время смерти в доме Гилбертов. Конечно, трудно было назвать данный аппарат своим именем, но он помог мне понять, что за заклинание планировал: перемещение во времени.
МР3-плеер, который держал в руках, был связующим заклинанием, с помощью которого можно переместиться в тот период времени, что и плеер. Следовательно, я хотел переместиться в момент перед своей смертью. Моя смерть являлась коренным переломом в судьбе всей семьи. Техника, что находилась в руках, могла исправить всё раз и навсегда. Вернуть на место временную линию, вот только это не сделает меня живым. Если умру, то всё повторится: Эстер воскресит меня через год в теле ведьмака Калеба, а затем Фин проклянёт меня. Конец моему существованию. Как бы то ни было, моя смерть — гарантия жизни Давины, и остальное не важно.
У меня появился шанс, чтобы исправить ошибки, только вот где само заклинание? Обошёл стол и принялся искать заклинание в шкафчиках, постучал на наличие двойного дна — пусто.
Я был бы не я, если бы не прятал ценные вещи на самом видном месте. Оглядел кабинет, размышляя, пока мой взгляд не приковала картина нашей семьи, написанная ещё в четырнадцатом веке. Суровые лица с пронзительными глазами смотрели вперёд, излучая величие. В голову пришла отличная идея, что за картиной мог быть сейф, и постарался претворить её в жизнь. Вплотную подошёл к картине и пальцами провёл по раме, едва сдвигая предмет искусства. Напрасно — картина не скрывала ничего, кроме стены.
Облокотился на стену рядом с картиной, бесцветно смотря вперёд, где стоял небольшой стеллаж с книгами заклинаний и другими тёмными атрибутами. Внезапно меня осенило. Посмотрел на нарисованное лицо Бекки и проследил за её взглядом, упираясь глазами в один из многочисленных гримуаров. Двинулся в сторону стеллажа, задумчиво прикусывая губу, и взял гримуар, где заметил маленькую закладку. Открыл на нужной странице, на которой обнаружил заклинание. В душе разгорелся огонёк надежды, но оставалась одна маленькая загвоздка: как вернуться в мир живых. Не собирался проводить всю оставшуюся жизнь на той стороне. Должен быть способ вернуть меня к жизни.
Сел за стол и положил книгу перед собой, предварительно открыв первую страницу. Намеревался изучить её от корки до корки — если в ней было заклинание, способное переместиться во времени, то почему бы здесь не может быть заклинание воскрешения?