– Они дорогие, толстые…
– Оставь себе, прошу. Не обижай меня.
– Спасибо.
– Я… Ибриш, я… Я на самом деле очень рада, что мы с тобой… что мы познакомились. Ты замечательный парень!
– Угу…
– И я совсем не потому, что…
– Я знаю почему. Всё верно. Ещё не хватало тебе с вором связываться.
– Не поэтому, неправда!..
– Поэтому. Правда. Если бы я твоим батькой был, то на версту бы к тебе такого не подпустил. Ты здесь ни на миг счастливой не будешь. Симка вон насквозь таборная – и та мучается! Наши цыганки годами мужиков из тюрем ждут, плачут… Отец мой всегда говорил, что за себя брать ровню надо.
– Ну да. А сам он нашу Симу украл!
– И что – хорошо ей?..
Тишина. Месяц нырнул в облако и растаял в нём. Ибриш палкой поворошил угли. Вспыхнув, треснула головня, вихрем взметнулись искры. Золотой свет мелькнул в глазах Светланы. Обхватив руками колени, она молча, в упор глядела на парня. Ибриш, чувствуя её взгляд, пристально смотрел в огонь.
– Скажи, но разве ты сам… Ты никогда не думал, чтобы… Ты же умный, Ибриш! Тебе нравится читать, учиться! Пройти две группы за полгода, самому в теории измерений разобраться – я никогда не видела такого! Будь ты другой – я бы и рта не открыла, клянусь! Я знаю, какие вы – таборные цыгане… да и городские не лучше, между прочим! Но не ты. Нет, не ты! Как жаль, боже мой, как жаль, что всё – вот так… Что ты так и останешься… – Светлана не договорила, запнувшись. Ибриш усмехнулся, не поднимая взгляда.
– Останусь какой есть. Каким бог сделал. Ты ведь тоже другой не будешь, а? – Он вдруг повернулся, прямо посмотрел в лицо девушки. Покачал головой. Протянув руку, бережно коснулся пряди волос Светланы, смахнул с неё летучие пушинки. Она не отстранилась, продолжая молча, внимательно смотреть на парня.
– Иди спать, – отвернувшись, ровным голосом сказал Ибриш. – Скоро светать будет. Я пойду коней гляну – и тоже лягу. Спокойной ночи.
Он встал и, не поворачиваясь, ушёл в темноту.
– Эй, вставайте! Цыгане! Вставайте! Выходите! Все выходите из палаток!
Патринка вскочила. Сон ещё стоял в её расширившихся глазах. Испуганно осмотревшись, она увидела над собой косое, тяжёлое от росы полотнище шатра, чуть заметную, размытую полосу света у входа. Рядом, подсунув кулак под щёку, крепко спала Машка. Крохотный паучок деловито спешил куда-то по её спутанным кудрям. Тёти Симы и Светланы не было. Патринка с облегчением подумала: «Приснилось… Слава богу!». Смахнула паучка с Машкиных волос, прилегла было обратно… и в это время снаружи послышался шум, испуганные женские крики. И резкие голоса:
– Вам говорят, выходите все, живо! Забирайте детей! Быстрее, быстрее!
Путаясь в юбке, Патринка вскочила, вылетела из шатра… и попятилась.
Вокруг табора стояли милиционеры в белых гимнастёрках, с винтовками в руках. Растерянно застыв, Патринка глядела на то, как из шатров выбираются заспанные мужчины, как цыганки трясут руками перед милиционерами, крича, что они не воры и ничего не взяли, что они просто стоят тут табором, что если это нельзя, то они уйдут сейчас же, что у них дети, старики, что они ни в чём не виноваты… Лаяли собаки, ревели дети. Дядя Гузган заговорил было с одним из милиционеров, но тот резко взмахнул винтовкой, приказывая цыгану отойти.
– Патринка, что стряслось? – Из шатра выбежала, протирая глаза, Машка. Та только беспомощно пожала плечами.
– Товарищи, это, должно быть, какая-то ошибка! – послышался знакомый строгий голос. Обернувшись, Патринка увидела Светлану, которая стояла перед молодым милиционером. Её лицо казалось совершенно спокойным и лишь слегка взволнованным. Рядом с ней стоял Ибриш и жестами приказывал перепуганной тёте Симе молчать.
– Должно быть, вы что-то спутали, товарищи! Это просто цыганский табор! Люди не делали ничего плохого! Куда вы их собираетесь вести? Как вы себя ведёте, здесь же маленькие дети! Если есть распоряжение уехать, табор уедет! Что происходит, объясните?
– Вам всё на месте объяснят, гражданка, – отворачиваясь, сказал милиционер.
– Что значит «на месте»? По какому праву арестованы невинные люди с детьми?
– Отойди. Собирайся. Пора.
– Товарищ, золотой, отпустил бы ты их, – услышала Патринка невозмутимый голос Ибриша. – Вот этих девчонок отпусти: они не наши. В гости пришли из Москвы. Отец у них большой начальник, выпусти их, не ищи себе беды…
– Отставить угрозы! – вышел из себя милиционер. – У кого тут «отец начальник»? У этих?! – взгляд его скользнул по босым ногам сестёр Бауловых, по синей юбке Светланы, по широким рукавам её кофты, по встрёпанным Машкиным волосам, в которых запутался подушечный пух и солома. – Врать мне ещё тут будут… Марш к остальным!