Рапла от Таллинна в 60 километрах. В 10-м классе мы ездили в Таллинн на танцы. Я помню один вечер, это было в феврале – холодно до ужаса. А в то время было очень модно мини. У меня было пальто – мини. Улица, мороз 27 градусов. А я, чтобы выглядеть худой, надела капроновые чулки. Надо было ждать городского автобуса. Он почему-то не идет. Я вижу, как мои ноги в этих капроновых чулках становятся лилово-синими. Наконец автобус пришел, мы доехали до Дома культуры. Я стояла у печки весь вечер, и никто ко мне не подошел.
5
Мама с папой очень любили музыку – и решили, что дети должны учиться музыке. Я была послушным ребенком. Но кто хочет в 1-м классе готовиться к экзаменам, когда на улице 30 градусов жары? Экзамены были в конце июня. Мама села рядом, взяла ветку. Впрочем, она меня ни разу не ударила. Просто увидела, что я не хочу учить гаммы, и взяла ветку. Экзамены я сдала на «пятерки».
Брат тоже окончил музыкальную школу по классу фортепиано. Наша учительница жила недалеко от нашего дома. У нее были две собачки. Когда я играла, эти пекинесы сидели возле моих ног. Конечно, они меня отвлекали. Учительница была в возрасте, и однажды она заснула. Пришел маленький пекинес и пописал на ножку рояля. Этого я никогда не забуду.
Потом брат начал играть в ансамбле. Если бы он не пел и не был бас-гитаристом, меня никто и не взял бы в этот ансамбль. Он «виноват», что из меня получилась Анне Вески. Первые песни я записала в подвале Дома культуры – единственное место с хорошей звукоизоляцией, которое мы нашли. Так что я с 16 лет на эстраде, в 9-м классе уже играла в школьном ансамбле. А когда я окончила среднюю школу, то пошла в Таллиннский политехнический институт. Почему политехнический, я тогда не знала. Как и не думала, что пение может стать моей профессией.
Роман Виктюк
Роман Григорьевич Виктюк родился 28 октября 1936 года во Львове.
Режиссер, актер, сценарист. Окончил режиссерский факультет ГИТИСа. Работал в театрах Львова, Калинина, Таллинна, Вильнюса, Минска, Киева, Москвы. С 1990 г. – художественный руководитель и режиссер «Театра Романа Виктюка». Постановки «Мадам Баттерфляй», «Служанки», «Философия в будуаре», «Рогатка», «Осенние скрипки», «Мастер и Маргарита» принесли Виктюку мировую славу.
1
Когда произносят слово «Львов», а правильнее – «Львив», я сразу хочу говорить на украинской мове. Потому что только украинская мова может передать мой восторг, который остается в душе на всю жизнь. Есть замечательное украинское слово «перехлестье». Львов – это шесть мировых культурных дорог. Там встречаются украинская культура, польская, немецкая, австрийская, еврейская, русская.
С первых же шагов, естественно, я прибежал в Оперный театр. А мне было лет десять, и никто не понимал, чей это ребенок сидит за кулисами на месте помрежа. Все меня обожали и каждый раз пытались определить: где мама, где папа, кто за мной придет. А никто не приходил. Я мог делать все, что хотел. В балете «Эсмеральда» у артистки, которая танцевала Эсмеральду, был бубен и козочка. Козочку она не могла мне дать домой на то время, когда у нее был перерыв между спектаклями. А бубен она мне доверяла. Придя домой с этим бубном, я повторял ее знаменитую вариацию.
Однажды я увидел, что на пятый этаж идут девочки-мальчики в трусиках-маечках. А я туда не иду. Я попросил дома, чтобы мне пошили сатиновые трусы, маечка и тапочки у меня уже были. Я пришел в громадный балетный зал Оперного театра, у станка все было занято. Я понимал, что я не могу не стоять первым, поэтому встал у двери. Это было начало зала. Я встал первым. Учительница не поняла, почему здесь еще один ребенок, но ничего не спросила. Наверное, решила, что директор балетного училища забыл ей что-либо сказать. Она требовала смотреть на руки, на ноги, точно делать все повороты. А я упорно продолжал искать глазами поток света, который должен был ко мне прийти сверху, потому что я видел прожектора во время спектакля. Я начал все делать по-своему. Она один раз сделала мне замечание, два. Мне было совершенно все равно, я ее не слышал. Тогда она подошла ко мне с большой линейкой и ударила меня по ноге, по щиколотке. Дверь была рядом. Я повернулся и ушел. Она спросила вдогонку: «Куда ты идешь? Как тебя зовут?» Я не ответил. Я ушел из балета навсегда.
2
Мои родители не имели никакого отношения к театру. Хотя удивительная вещь: мама была родом из Каменки-Бубской – это 40 километров от Львова. А там был первый украинский вертеп. Это такой религиозный театр на колесах, который ездил из одного села в другое. И мои давние предки были главными артистами и руководителями этого театра на колесах. Эти гены от первого украинского театра, конечно, во мне. Поскольку у нас была семья религиозная, мама должна была заниматься только детьми. И она всю жизнь посвятила нам. Поэтому я не знаю, что такое коллектив. Нас было трое: две сестры и я. Естественно, соседи говорили, что меня нужно отвести в детский сад. Это не удалось даже с десятой попытки, потому что, как только я перешагивал порог детского садика и видел маленьких бандитов, я понимал, что никогда в жизни не стану еще одним участником этой разбойничьей секты.