* * *
угнать пароход и доплыть до персиков
* * *
я пуст как храбр гасконец
* * *
летающее кладбище культура
* * *
неужели я
твоя фо-би-я?
Елена Тиновская
(Екатеринбург)
* * *
О. Дозморову
Печальная и бедная страна.
Хотя не так бедна, не так печальна,
Как… Но договоримся изначально,
Что виновата я, а не она.
Здесь кто чего действительно хотел,
В конце концов желанного добился.
Один запился, но другой женился,
И третий на Канары полетел.
А я хотела, чтоб пылал закат,
Ещё хотела, чтобы стало тихо.
Сошла зимой на станции Крутиха
И углубилась в коллективный сад.
Там до весны пребудет тишина,
Там покосилась редкая ограда,
Там мне видны из низкого окна
Деревья сада.
* * *
Я знаю, как будет. Езда на машине,
Прямая дорога на белой равнине
И низкие тучи, и снежные хлопья.
На заднем сидении Ольга и Софья,
Спокойно уснувшие под магнитолу.
Широкая местность, прижатая долу.
И там, далеко, за железной дорогой,
Прозрачный лесок на горушке пологой.
Нас встретят на месте две важные дамы.
Нет, просто хозяйки в том доме, куда мы
Приедем с салатом, шампанским и водкой
Под низкое небо над серой слободкой.
Где сыплется ёлка, где топится банька,
Роскошные, пышные Лидка и Танька
Умело, стремительно лепят пельмени,
Мукой осыпая большие колени.
* * *
Два эти тополя большие
У ресторана «Сулико»
Как демоны глухонемые
Руками машут широко.
Друг другу что-то объясняют
На непонятном языке,
А генацвале зависают
В своем весёлом кабаке.
Несут шашлык. Гремит лезгинка.
Танцуют Тома и Арчил,
И плачет горькая сурдинка
На небе в сонмище светил.
* * *
Я Пушкина не спас!
А Пушкин был в запое.
Он мне кричал при всех:
«Ты бездарь! Ты — говно!
Уйди, совсем уйди,
Оставь меня в покое!»
Я встал, хотел уйти,
Подался к двери, но…
Был Пушкин одинок,
Как маленькие дети,
Читал свои стихи
И плакал над собой.
А этот человек
И вправду был на свете,
Единственный поэт,
Не то что мы с тобой!
Бля буду! Буду бля!
Когда-нибудь да буду!
Когда я буду бля,
Я всех собой спасу,
Я стану всех любить,
И Пушкина, паскуду,
На трепетных руках
Над миром вознесу…
Елена Фанайлова
(Воронеж)
Taedium vitae
* * *
Побудешь со мной не забудешь меня
Нипочем ни за что никогда
Не покинешь меня не оставишь
Как сожженные города
Как вишневое древо крылий клавиш
Проступит из-под век подземная вода
Ни слова не исправишь
Какие странные потоки из-под сомкнутых ресниц
Какое высохшее устье меженожье
Как трудно, жанна, править дело Божье
Средь пеночек, и соек, и синиц,
Особенно когда в россии бездорожье
На что годишься ты? — на щепки для костра,
Крестьянскую поденную работу
Информацьонных войн, et cetera,
На Жиля подвиги, что лишь тоску и рвоту,
Сказать по правде, нежная сестра,
Не изменив французов ни на йоту,
Способны вызвать. Родине — ура.
* * *
Человеческая ласка и простейшая забота.
Долго, долго в черном теле
Были все измучены посредством взвода или КЗОТа,
Серной кислоты и жидкого азота.
Легкие тела, вы быстро опустели.
Ничему не надо оправданий
В мертвом доме, материнском лоне.
Нужно быть суровее и непреклонней,
Словно трахаешься в каменном гондоне.
Хитроумнее и изощренней,
Словно предстоишь ментам на беженском кордоне.