– Кому-кому? – обернулась Валентина.
Щеки Соньки загорелись, она опустила глаза.
– А ну-ка рассказывай…
– Бабушка, он такой… светлый, и глаза теплые-теплые, – только и нашлась, что сказать девочка.
Валентина взяла в руки четки, и устремила взгляд на Богородицу в красном углу.
– Помоги, матушка. Спаси, сохрани и помилуй отроковицу Софию.
Сонька не поняла, о чем молится бабушка. Какой такой страх возник в старой мудрой женщине за 14-летнее чадо?
Валентина понимала, что сказать «не ходи туда», она не могла… Но и идти на поводу у девчонки не хотелось.
Кто он этот Марк? В селе без году неделя.
Бабушка завернула блины в пакет и в вафельное полотенце:
– На, неси!
Поставила зембель2 на лавку.
Глава 6
В прошлом
По малолетке попал, ни адвокатов, ни родителей не было – и на тебе 111 статья. В колонии подростком Марк крестился, стал батюшке помогать. Дед и бабка коммунистами были, весь род – атеисты. Тайно внука никто и не думал крестить.
Отец Евгений раз в месяц приезжал в колонию, беседы проводил, раздавал нательные крестики.
– А твой крест – где? – спросил он однажды Марка, заметив пристальный, вдумчивый взгляд подростка на своем золотом кресте.
– А я не крещеный, – проговорил сквозь зубы.
– Креститься хочешь?
– Хочу, – не раздумывая ответил Марк.
***
Крестили заключенных в озере недалеко от колонии. Солнце освещало зеркальную гладь, плавали утки. Ряска малахитовым ожерельем рассыпалась по воде. Ярко-зеленая трава длинными стрелами тянулась по берегу, затрудняя проход к мостику.
По шаткому мостку дошел отец Евгений до середины озера, наклонился, плавно опуская голову Марка под воду.
– Крещается раб Божий Марк во имя Отца и Сына и Святого Духа… – трехкратно погрузился Марк в холодную воду.
Марк держался за деревянный бортик моста, резко погружаясь. Ноги едва доставали до илистого мягкого дна озера, страх, волнение, трепет, а, вынырнув, над водой, жадно глотая воздух – уже новая жизнь. И все беды, переживания, обиды – пусть растворятся в зеленоватой воде.
***
Невысокий худощавый в выцветшей рубашке шагал по дороге мальчишка лет тринадцати. Марк пылил ногами. Теплая земля согревала босые ступни. Мелкие камни забивались между пальцев. Солнце припекало макушку. Он покусывал тонкий золотистый стебель пшеничного колоса, сжимая очищенные зерна в потной ладони.
Дорога переходила в заросшую бурьяном тропку. Сухая трава сминалась под огрубевшей кожей ног. Колючие сорняки впивались в пятки. Показалась голубая облупленная ограда и ряды железных памятников -крестов.
По памяти Марк нашел могилу в конце кладбища. Крест заржавел и покосился. Он попытался его выровнять – комки сухой земли посыпались на траву. В перекладине креста торчали грязно-розовые искусственные цветы.
Внезапно подлетел и чирикнул воробей. Марк достал из кармана остатки пшеничных зернышек и бросил на землю. Воробышек принялся проворно клевать угощение.
Тут мальчишка уловил знакомый запах махорки. Старческий кашель прорезал тишину. Марк обернулся.
– Ну, здравствуй, внучок. Давненько ты меня не навещал.
– Д-давненько, правда…
Перед ним как живой на скамейке сидел дед Семен, седовласый, с пушистой спутанной бородой, в мешковатой рубахе. Выцветшие зеленоватые глаза внимательно смотрели на Марка.
– Прости, деда… – смутился внук. – А у нас беда.
– Какая беда? Ну-ка, выкладывай.
Воробей, доклевав зерна, подлетел на скамью.
– Батя пьет. При тебе не пил так, дед. Вчера вот мамку побил! В живот…
– За что же бил?
– Да чтоб не рожала, – голос Марка дрогнул, – чем, говорит, дура, я вас кормить буду?!
– Как чем? На нашей-то земле?
– Все мужики, дедуль, в Москве-столице. Там платят больше.
– А сам то, как? Школу не бросил? Малая как, растет?
– Не бросил, – вздохнул мальчишка. – Груня у бабани сейчас…
– Вот оно как, значит, у бабани… – поднялся дед со скамьи, вытирая рукавом глаза. – Держись, внучок. Держись, ты парень крепкий. На стойких и беда ломает шею.
Небо багровело над селом. Марк бежал домой, а знакомый голос с хрипотцой все повторял: «Крепкий, как камень…»
Глава 7
Отец Евгений
Месяца шли. Марк глубоко уверовал в Бога. Читал духовную литературу от отца Евгения. Ждал УДО.
Отец Евгений обещал забрать Марка в город, в свой храм. За время заключения Марк обучился колокольному звону, да так что любой профессиональный звонарь бы позавидовал. Мирскую жизнь не жаловал, все больше уединялся, предавался духовным вещам -иконописи, звону да молитве.