– Ешь, Квентин. – Сказала Дилси. – Доедайте и убирайтесь из моей кухни.
– Я больше не хочу есть. – Сказал Квентин.
– Ты должен есть, если я велю. – Сказала Кэдди. – Правда, Дилси.
Миска пускала пар в мое лицо, и рука Верша опускала в нее ложку, и пар щекотал внутри моего рта.
– Я больше не хочу есть. – Сказал Квентин. – Как они могли устроить вечер, если Буленька больна.
– Они устроили его внизу. – Сказала Кэдди. – Она может выйти на площадку и все увидеть. Я так и сделаю, когда надену ночную рубашку.
– Мама плачет. – Сказал Квентин. – Правда, она плачет, Дилси.
– Не приставай ко мне, малый. – Сказала Дилси. – Мне еще нужно готовить ужин для них для всех, когда вы кончите.
Потом даже Джейсон кончил есть и стал плакать.
– Теперь ты начал. – Сказала Дилси.
– Он теперь каждый вечер плачет, потому что Буленька больна и ему нельзя спать с ней. – Сказала Кэдди. – Плакса-вакса.
– Я про тебя все расскажу. – Сказал Джейсон.
Он плакал.
– А ты уже рассказал. – Сказала Кэдди. – Больше тебе про меня рассказать нечего, вот.
– Вам всем пора спать. – Сказала Дилси. Она пришла, и сняла меня вниз, и вытерла мое лицо и руки теплым полотенцем. – Верш, проводи их по задней лестнице, но только чтоб тихо. Джейсон, хватит плакать.
– Еще рано ложиться. – Сказала Кэдди. – Мы никогда так рано не ложимся.
– А сегодня ляжете. – Сказала Дилси. – Ваш папаша велел, чтоб вы сразу шли наверх, когда поужинаете. Вы сами слышали.
– Он велел, чтоб слушались меня. – Сказала Кэдди.
– Я не буду тебя слушаться. – Сказал Джейсон.
– А вот будешь. – Сказала Кэдди. – Идемте. Вы должны делать, как я говорю.
– Смотри, чтоб они не шумели, Верш. – Сказала Дилси. – Вы ведь все будете вести себя тихо.
– А почему мы должны сегодня вести себя тихо. – Сказала Кэдди.
– Ваша мамаша плохо себя чувствует. – Сказала Дилси. – Ну-ка, все идите с Вершем.
– Я говорил вам, что мама плачет. – Сказал Квентин. Верш поднял меня вверх и открыл дверь на заднее крыльцо. Мы вышли, и Верш закрыл дверь, и стало черное. Я чуял Верша и чувствовал его.
– Ну-ка, ведите себя тихо. Мы пока наверх не пойдем. Мистер Джейсон сказал, чтоб вы сразу шли наверх. Он сказал, чтоб слушались меня. Я тебя не буду слушаться. Но он сказал, чтоб мы все. Правда, он сказал, Квентин. – Я чувствовал голову Верша. Я слышал нас. – Правда, он сказал, Верш. Да, сказал. Тогда я говорю, чтоб мы пока пошли гулять. Идем. – Верш открыл дверь, и мы вышли.
Мы пошли вниз по ступенькам.
– Нам лучше пойти к дому Верша, чтобы мы не шумели. – Сказала Кэдди. Верш опустил меня вниз, и Кэдди взяла мою руку, и мы пошли по кирпичной дорожке.
– Иди. – Сказала Кэдди. – Лягушки тут больше нет. Она давно ускакала в сад. Может, мы увидим еще одну. – Роскус шел с подойником. Он пошел дальше. Квентин не шел с нами. Он сидел на кухонных ступеньках. Мы пошли к дому Верша. Мне нравилось чуять дом Верша. Там горел огонь, и Т.П. в рубашке на корточках перед ним кидал в пламя.
Тогда я встал, и Т.П. одел меня, и мы пошли на кухню, и ели. Дилси пела, и я начал плакать, и она перестала.
– Держи его подальше от дома, слышишь. – Сказала Дилси.
– Нам по этой дороге идти нельзя. – Сказал Т.П.
Мы играли в ручье.
– Нам туда идти нельзя. – Сказал Т.П. – Ты что, не знаешь, мэмми же сказала, что нельзя.
Дилси пела в кухне, и я начал плакать.
– Тише. – Сказал Т.П. – Пойдем. Сходим в сарай.
Роскус доил у сарая. Он доил одной рукой и стонал. Птицы сидели на двери сарая и глядели на него. Одна слетела вниз и ела с коровами. Я глядел, как Роскус доит, а Т.П. кормил Королеву и Принца. Теленок был в свином закутке. Он тер носом о сетку и кричал.
– Т.П. – Сказал Роскус. Т.П. сказал «сэр» в сарае. Мечта держала голову над дверью, потому что Т.П. ее еще не кормил. – Кончай там. – Сказал Роскус. – И иди доить. У меня правая рука совсем не слушается.
Т.П. пришел и доил.
– Почему ты доктору не покажешь. – Сказал Т.П.
– А что доктор сделает. – Сказал Роскус. – В этом доме все равно толку не будет.
– Чем этот дом плох. – Сказал Т.П.
– Нет этому дому судьбы. – Сказал Роскус. – Выпусти теленка, раз ты кончил.
Нет этому дому судьбы, сказал Роскус. Позади него и Верша огонь поднимался и падал, скользя по его лицу и по лицу Верша. Дилси кончила укладывать меня в кровать. Кровать пахла, как Т.П. Мне это нравилось.
– Ты-то чего об этом знаешь. – Сказала Дилси. – На тебя что, накатило.
– И не надо, чтоб накатывало. – Сказал Роскус. – Разве ж знак не лежит в этой кровати. Разве ж люди пятнадцать лет не видят этот знак.