Юнис видела его боль. Когда Роб пристально смотрел на нее, у нее создавалось ощущение, будто он пытается разглядеть, не судит ли она его слишком строго. Она же старалась вовсе не осуждать его.
Роб немного расслабился.
— Беда в том, что я до сих пор люблю Молли. И я люблю своих детей. — Он безрадостно рассмеялся. — Но ни один из них не захочет иметь со мной дело. Молли никогда не настраивала детей против меня. Они все видели сами. В награду я получил жену, которая моложе, красивее их матери, но для которой цель оправдывает средства. Шила до сих пор насмехается над Молли и возмущается всякий раз, когда я отправляю детям деньги. А если честно, я ее совсем не интересую.
— Я уверена, что вы ошибаетесь, Роб.
Он с сожалением посмотрел на нее:
— Вы ни в чем не видите зла, верно? Вы понятия не имеете, как добиваются своего такие женщины, как Шила. Вы не можете себе представить, какой хитрой и коварной может быть Шила. Какой тщеславной. Возможно, она… — Он замолчал. Сжал губы и снова тряхнул головой. Потом отхлебнул еще кофе. — Можете мне поверить, я‑то ее знаю. Шиле все быстро надоедает, а я надоел ей очень давно. Сначала меня это волновало, я изо всех сил старался удержать ее интерес. Но вскоре бросил бесплодные попытки и целиком погрузился в работу.
— Шила все еще с вами, Роб. Это уже о чем‑то говорит.
— Да. Не спорю, это что‑то значит. — Он не сказал, что именно это значит, но было видно, что корень его беспокойства скрыт здесь.
Юнис совсем растерялась.
— Возможно, вам следует поговорить с Полом…
— Вряд ли я услышу что‑то стоящее.
— Полу уже доводилось консультировать супружеские пары. Он…
— Уже поздно, Юнис.
— Никогда не поздно.
Он с ней не согласился.
— Главная незадача вовсе не в Шиле. А в моих чувствах к Молли. Меня все время терзало чувство вины. А сейчас я понял, что это не только вина. Я все еще ее люблю. Я езжу во Флориду каждые два месяца. Повидать детей. Так я говорю Шиле. Но на самом деле я езжу повидать Молли. — Он жалобно улыбнулся. — Она необыкновенная. Она окончила колледж, хотя у нее ушло на это целых десять лет. В прошлом месяце ей исполнилось пятьдесят шесть, но выглядит она великолепно. Она занимается такими вещами, которые, по моему мнению, вряд ли могли бы понравиться ей. Несколько лет тому назад она увлеклась скалолазанием. Дочь рассказала мне, что Молли тренировалась месяцами, потому что захотела подняться на гору Уитни[68]. Я думал, что ей не хватит пороху и она откажется. Но нет, в прошлом году она все‑таки забралась на эту гору. Я своим ушам не поверил. А теперь она собирается съездить с друзьями в Европу и автостопом пересечь Испанию. Она даже брала уроки испанского. — Он кивнул. — А я‑то считал ее скучной.
Официантка спросила, не хотят ли они чего‑нибудь еще. Он снова попросил кофе без кофеина. Юнис не стала ничего заказывать. У нее неприятно сосало под ложечкой. Что же так ее тревожит? К ней за советом обращалось множество людей. Почему же в этот раз она так нервничает?
Роб снова откинулся на спинку стула.
— В прошлом месяце я ездил на свадьбу к сыну. Я даже не стал говорить Шиле об этом, потому что был уверен, что он не захочет видеть ее у себя. На банкете мы с Молли сидели рядом. Мы не могли наговориться весь день. А когда молодые уехали в свадебное путешествие, мы вместе поужинали и еще поговорили. В итоге я понял, что люблю ее. И всегда любил. А к Шиле у меня было просто влечение, которое давно прошло. И каждый раз, когда я бываю у Молли, моя любовь к ней крепнет.
— И вы ей сказали об этом?
— Да, сказал. Она заплакала. Она уже научилась жить без меня. Молли напомнила мне, что я женат на Шиле. Если это можно назвать браком. — Он еле слышно выругался. — Я не могу находиться в одном доме с ней. Она постоянно зудит по любому поводу. Ей ничем не угодить. Если я подарю ей Луну, она тотчас потребует Марс. Она высасывает из меня все соки. Наш брак — полная катастрофа. Моя жизнь превратилась в настоящий кошмар! — Он не мог скрыть свое отчаяние.