Юнис вспомнила, как люди хлынули в Центр новой жизни, желая получить ответы в первые недели после 11–го сентября. Они понимали, что им нужен Господь. Им требовалась защита. Но на самом деле им требовалась правда и надежда. Пол же дал им очень мало, отделался общими фразами. Белый хлеб с содовой вместо хлеба жизни и воды живой. Некоторые остались после проповеди. Остальные же ушли неудовлетворенными.
Осталось ли еще в словаре слово «грех»? Понимали ли люди, что Господь, к Которому они взывают, свят и не идет на компромиссы? «Я есмь путь и истина и жизнь, — говорил Иисус, — никто не приходит к Отцу, как только через Меня»[80]. То, что раньше называлось потаканием слабостям, теперь зовется самореализацией. Моральную безответственность теперь называют свободой самовыражения. К тому, что раньше считалось отвратительным и вульгарным, теперь относятся вполне терпимо, это даже считается «альтернативным образом жизни». Так в школах говорят детям. Половинчатые решения проблем. Религия, которая не задевает ничьих чувств и доставляет удовольствие. Дисциплина — это подавление личности; порочность — творческое самовыражение; убийство — дело выбора; измена — секс по взаимному согласию. Черное стало белым, а белое — черным.
О, Господи. Я боролась с расхожими мнениями, укоренившимися в этом мире, многие годы, и что хорошего мне принесла эта борьба? Даже Пол, который должен был все понимать, оказался во власти лжи.
Удрученная, Юнис подъехала к Коул–Риджу и увидела, что у мотеля припаркована еще одна белая машина, взятая напрокат. Дверь соседнего номера была распахнута. Почему в гостинице, где все номера пустые, хозяин поселил второго человека рядом с ней? Она вышла из машины.
В дверном проеме появился мужчина. Сердце Юнис подскочило. Несколько секунд она не могла произнести ни слова.
— Что ты здесь делаешь, Пол?
— Я приехал поговорить с тобой.
Поговорить? Или попросить ее дать ему развод? Она пыталась сдержать бурю чувств, готовых вновь овладеть ей. Горло так сдавило, что она еле дышала.
— Зачем?
— Потому что я люблю тебя. Потому что я согрешил против Бога и хочу все исправить.
Она всмотрелась в его лицо. Ей очень хотелось ему поверить, но она прекрасно знала, что он умеет быть убедительным и может притвориться раскаявшимся, если это нужно для достижения его целей.
— Я проделала такой длинный путь, чтобы быть подальше от тебя.
И как ей быть теперь?
— Ты хочешь, чтобы я уехал? — У него был подавленный, скорбный вид. Неужели это всего лишь игра?
— Поступай как знаешь. — Она ушла в свой номер, закрыла дверь и накинула цепочку. Заплакала, присев на краешек кровати.
Юнис проплакала больше часа, потом долго стояла под горячим душем, снова оделась и посмотрела в окно. Его машина стояла на месте. Что ж, поездка была долгой. Ему придется провести здесь ночь перед отъездом в Калифорнию. В голове стучало. Юнис улеглась на кровать и постаралась не думать, что ее отвергнутый муж находится в соседнем номере. Что он сейчас делает? И почему это ее волнует? Она вздрогнула, услышав легкий стук в дверь. Вся дрожа, она ждала. Еще стук. Она повернулась на бок спиной к двери. И услышала, как открылась и закрылась дверь в соседний номер. Он собирается ей позвонить?
Телефон не зазвонил. За стеной не было слышно ни звука. Ее напряжение росло. Завтра воскресенье. Она вдруг вскочила с кровати и вышла из номера. Подошла к соседней двери и громко постучала. Пол ответил без промедления, выражение его лица не поддавалось расшифровке. Юнис и не пыталась понять.
— Завтра воскресенье. Ты должен читать проповедь.
— Ты важнее.
— Не думаешь же ты, что я поверю. Только не сейчас. Только не после стольких лет.
— Я и не ожидаю, что поверишь. Я столько лет вел себя как последний дурак. — Его плечи были опущены, но ясный взгляд был устремлен прямо на нее. — Не волнуйся о церкви, Юни. Я звонил Джону Дирману. Он меня заменит. Я приехал ради нас с тобой.
Юни. Как давно он не произносил ее имя таким тоном?
— Джон? Ты же терпеть не можешь Джона. — У нее чуть не вырвалось: «Каких „нас с тобой"? Нас с тобой больше нет!» Но Господь не согласился бы с ней.
Пол сунул руки в карманы.
— Я посчитал, что Джон самый подходящий для этого человек. Одна ее часть хотела остаться и наорать на него. Другая часть хотела сесть в машину и уехать от него. Но ни то, ни другое не было правильным. Ни то, ни другое проблемы не решит. Она проделала большой путь, но по сути так и осталась стоять на месте.