— Вот что я думаю.
— Но прежде вы должны узнать причину, по которой я не могу быть диаконом.
— И что же это за причина? — Пол нахмурился.
— Я алкоголик. Был алкоголиком. Полгода находился в реабилитационном центре. Пока я лечился, моя жена развелась со мной, забрала с собой нашу дочь и получила право опекунства над ней.
Декер заметил, что на лице пастора появилось выражение озабоченности. Наверное, сейчас Хадсон прокручивает в голове варианты отступления от задуманного.
— И как долго вы не прикасаетесь к спиртному?
— Одиннадцать месяцев, одну неделю и три дня.
Можно подумать, пастор знает, как сложно оставаться трезвым.
— В Библии сказано, что диакон не должен быть пристрастен к алкоголю[35]. А так как на данный момент вы не злоупотребляете спиртным, то я не вижу причин, по которым должен исключить вас из списка претендентов. Если бы Богу могли служить только те, кто ведет исключительно праведный образ жизни, у нас вообще не было бы служителей. Что вы скажете? — Пол ухмыльнулся. — Так вы хотите участвовать в строительстве церкви Господней?
— Да, — медленно проговорил Стивен, — вы можете на меня рассчитывать.
— Отлично. — Пол протянул ему руку: — Тогда добро пожаловать на борт.
Стивену показалось, что в эту минуту он заключил некий договор с пастором.
— Итак, я подготовлю прошение, и на предстоящем собрании мы проведем голосование. Проблем не должно быть. Как только уладим все формальности, сразу можно будет приступать к делу.
Вот что значит профессиональный подход — еще один член общины завербован.
Салли принесла заказ Стивена.
— Вы пообедаете у нас, пастор Пол?
— Если Стивен не возражает против моей компании. Я плачу, конечно.
— Ни в коем случае, — возразила Салли, — все за счет заведения. Она ушла и вернулась, держа в руках меню.
— Я слышал, ваша закусочная славится пирогами с мясом, — улыбнулся Пол.
— Стейк гораздо лучше.
— Тогда стейк, пожалуйста. С кровью.
— На гарнир грибы?
— Конечно, почему нет?
— Отлично.
Она удалилась и сразу передала повару заказ. Стивен внимательно изучал Пола. Удивительно, что такой молодой пастор возглавляет церковь.
— Как вы оказались в Сентервилле?
Пол рассказал Стивену о болезни своего предшественника и о телефонном звонке декана университета, который он окончил вместе с Юнис.
— Я в то время работал в церкви на Среднем Западе. Но понимал, что Богу угодно, чтобы я занял это место. Когда мы прибыли, я почувствовал, что люди томятся духовной жаждой. Они уже давно не утоляли ее. Нельзя сказать, что Генри Портер не справлялся со своими обязанностями. Нет, он выполнял их добросовестно. И прихожане свято верили ему и были бесконечно преданны. Но все‑таки им был нужен новый лидер.
— И они его получили. А сколько вам лет?
— Я молод, но опыта у меня достаточно. Я — сын проповедника.
— Понятно. — Стивен знал, что это означает. — И вы пошли по дороге, которую до вас проложили другие?
— Я думал на этот счет, но не решился воспользоваться преимуществом. Я никогда не хотел ставить родителей в затруднительное положение. Более всего я хотел служить Богу. Когда мне было семь лет, я посвятил себя Христу.
— Вас крестил отец?
— Нет, моя мать. Отец сделал это позже. Официально, так сказать. Не помню, где был отец, когда я открылся матери. Она отвела меня в ванную комнату и тут же крестила прямо в ванне с водой. — Пол рассмеялся. — Она всегда была как‑то в стороне от традиций.
— Но это тоже вам засчитали, — смеясь, поддержал его Стивен.
— Отец крестил меня в церкви перед всей паствой на Пасху. Стивен заметил, что пастор углубился в воспоминания и стал торжественным и серьезным. Но Пол быстро вернулся в реальность и продолжил:
— Я рос, постоянно наблюдая за строительством церкви. Мой отец вместе с мастерами построил великолепное здание на тысячу человек. Может, вам доводилось слышать о Дейвиде Хадсоне?
— Нет, боюсь, что я не слышал.
— Его проповеди транслировали по телевизору. Мой дед тоже был пастором. Не очень успешным, правда. Он был странствующим проповедником.
— Значит, этот дар вам достался по наследству.
— Какой дар?
— Красноречия. Вам же известна причина, по которой люди приходят в Сентервилльскую христианскую церковь.
Полу польстила такая похвала, хоть он и попытался скрыть это.
— У меня в мыслях нет ничего, кроме служения Богу.
— Так и должно быть.
Салли принесла салат и стейк. И они еще долго сидели и говорили о церкви, о доме Атертонов, о том, что Стивен уже построил, и о той программе, которую Пол пытался воплотить в жизнь.