Наташе Орецкой было чуть больше тридцати. Молодая, энергичная, уверенная в себе, волосы русые, глаза голубые — северная красавица, неизвестно какими ветрами занесенная в знойные каменные дебри Тель-Авива. Собственно, об этом я и спросил, вместо того, чтобы либо перейти к делу, либо приступить к испытанию собственной судьбы.
— Да я же русская, — улыбнулась Наташа, — родители мои остались в России. Папа долгое время был депутатом Думы.
— Интересно, — протянул я, поняв, что вместо одной истории буду иметь сразу две. — Тот самый Орецкий, что произвел с американцами «метеоритный обмен»?
— Тот самый, — подтвердила Наташа, после чего я перестал волноваться, потому что все разрозненные осколки мозаики, имевшиеся до того в моей памяти, легко сложились в четкую картинку. Теперь, как у мудрого следователя с Лубянки, все нити были у меня в руках, и я спокойно рассказал Наташе о том, когда, где и почему родился.
Современная астрология — прелестная наука, начисто лишенная романтики. Никаких карт, таблиц, тайных знаков. Наташа села за компьютер, набрала мои данные, внесла кое-какие свои соображения, почерпнутые из краткого разговора, нажала Enter, после чего пригласила меня выпить чашечку кофе, поскольку процедура составления и распечатки гороскопа занимает обычно минут восемь. Мы перешли в салон, кофе был отменным, и я подумал, что, даже если меня ждет полное фиаско с гороскопом и информацией, то двести шекелей за такой кофе — цена высокая, но не неумеренная.
Естественно, как это у меня всегда бывает с женщинами, я получил вовсе не то, на что рассчитывал.
— А теперь, Песах, — сказала Наташа, когда я сделал первый глоток и расслабился, — расскажите мне, что вам все-таки известно о проекте «Зверобой».
Я поперхнулся и решил, что кофе, пожалуй, чуть горчит, не стоило платить за него такие бешеные деньги.
— Почти ничего, — пробормотал я. — Почему вы решили…
— Элементарно, Ватсон, — улыбнулась Наташа. — Вы известный историк. Ваши очерки по новейшей истории Израиля я читаю регулярно. О вашем резко отрицательном отношении к оккультным наукам знаю тоже — вы его не скрываете. Значит, желание составить гороскоп — для отвода глаз. Что вас еще могло заинтересовать во мне? Естественно, как историка. Только «Зверобой», о котором вы могли что-то узнать, работая в архивах. Я права?
— Вы вполне могли бы сказать, что об этом вас предупредили звезды…
— Вы Рыба, — задумчиво сказала Наташа, — но ближе к Водолею. Это написано у вас на лице. Я права? И еще: вы родились в городе, а не в сельской местности, причем ранним утром. По образованию физик, историей занимаетесь как любитель…
— И все эти сведения обо мне вы вполне могли обнаружить в русской прессе Израиля.
— Я читаю и ивритскую, — спокойно парировала Наташа. На минуту покинув меня, она вернулась с лентой компьютерной распечатки. — Если хотите, могу еще сказать: на следующей неделе вы окажетесь в неприятной ситуации, возможно, произойдет автомобильная авария. Но отделаетесь легко, если не забудете про ремни безопасности.
— А ведь это легко проверить, — улыбнулся я. — Не боитесь?
— Именно это я и хотела вам предложить. Сейчас вы не готовы к разговору. Вы многое знаете, но интерпретации ваши неверны, потому что в астрологию вы не верите. Давайте встретимся через неделю. Если не сможете придти, я навещу вас в больнице.
— Хорошенькая перспектива, — пробормотал я.
Кофе был совершенно горьким.
Тормозной путь моего «Пежо-электро» пересекся с траекторией движения автобуса «Эгед» на перекрестке Нахшон. Если бы не ремни безопасности, вы не читали бы этот рассказ. Возможно, это было бы к лучшему, как вы увидите из дальнейшего.
К Натали я добрался на такси, рука была в гипсе, но отделался я действительно легко. Пришел, сел в кресло, вытащил из дипломата дискет и сказал:
— Вы почитайте, Наташа, а я пока выпью кофе. Он у вас очень горький, под стать моим мыслям.
Я хотел, чтобы она нашла в моей реконструкции событий ошибку. Легче было бы жить на свете.
Наташа Орецкая никогда и не думала об эмиграции. В ее славном городе Иваново в первой четверти нашего века жилось не то, чтобы хорошо, но вполне сносно. Особенно семье депутата Государственной Думы. Наташа была девочкой предприимчивой и после десятого класса нашла себе замечательное дело — предсказывать судьбу. В общем-то, основания к тому у нее были: женская интуиция, если хотите, или экстрасенсорные способности, как утверждала она сама. Я думаю, что первое, но многочисленные клиенты полагали, что второе. Или даже третье, поскольку очень быстро Наташа поняла, что без таинственного антуража работать несподручно, и занялась натальной астрологией. Закончила курсы у знаменитого Пригова в Москве, получила хорошую школу, девушкой она была напористой, и первый гороскоп составила отцу. Получилось, что депутатом ему быть до следующих выборов.