Эгерия сверху вниз с усмешкой глянула на остолбеневших эпархов Консулата. Вожди, готак (непереводимое ругательство)!
— Но, Великая Мать...
— Что хочешь сказать, Персуш? Токра сражались?! Не спорю, но с кем? И ради чего?!
— Ради общего блага народов Галактики!
В голосе Гаршав медным колоколом звенел пафос с некоторой долей истерики. Это выглядело настолько фальшиво и нелепо, что Эгерия, не удержавшись, фыркнула:
— Ты готова говорить от имени всех наций? За Асгард и Нокс, за толлан и сиракинов? И за асиров тоже?
— Гоаулды — наибольшее зло!
— Лозунг, дорогая. Просто лозунг.
— Они порабощают разумных, подавляя их, препятствуя естественному развитию, эволюции...
— Доказательства? Пока всё, сказанное тобой — слова.
— Ну... — откровенно растерялась Гаршав, — ...это очевидно, ведь никто из гоаулдов не спрашивает своих будущих носителей согласия на 'заселение'.
— Никто — спорное утверждение. Надеюсь, вы не думаете, что я подчинила Зубейду силой?
— Нет, Великая Мать, — хором ответили эпархи и Джэйлен, внимательно наблюдающая за спором. Голос Эгерии изменился, куда-то исчезла царственная осанка и все поняли, что перед ними именно Зубейда.
— Я... я расскажу вам! — женщина стеснялась, ей явно тяжело делиться столь личными переживаниями с чужими. — ...мне было очень страшно впускать внутрь червя, ...извините! Но ещё страшнее остаться без него. Когда лотары Владыки Ра объявили о предстоящей церемонии, набежали тысячи добровольцев, готовых отдать своё тело гоаулду. Что их обычная жизнь? Полуголодное бесцельное существование, бессмысленное, нудное. Работы, которая может прокормить семью, на всех не хватает даже для мужчин, а женщины, если не смогли заинтересовать кого-нибудь своим телом... извините! Одинокие женщины никому не нужны — лишний рот, который нужно кормить. Последнее время, благодаря Императору — да будет благословенно имя его! — стало лучше, намного... ой! Хорошо, Эгерия, я об этом не буду. Но я, Зубейда, хочу, чтобы вы, токра (это слово прозвучало как ругательство), знали: я счастлива и горжусь тем, что оказалась достойной, что добрая Эгерия согласилась избрать именно меня, обычную невзрачную женщину, и тем самым возвысить...
— Достаточно, спасибо, милая! — не выдержал Персуш. — Верни, пожалуйста, Великую Мать!
— Ну что, дети мои, выслушали мнение Зубейды?
— Мама, — попробовала возразить Анис, — гоаулды выдают себя за богов, откровенно обманывая наивных и доверчивых людей.
— Обман — это действительно нехорошо. Но, во-первых, далеко не все гоаулды выдают себя за богов. Например, Яшмовый Император, Владыка Нефритового Трона Ю никогда не объявлял себя богом.
— Это правда, — тяжело вздохнула Анис.
— Во-вторых, не нужно намеренно обманывать тех, кто и сам желает быть обманутым. Император всех асиров Константин ни разу не объявил себя богом, но многие гоаулды — я даже не говорю о людях! — склонны считать его таковым. Я говорю именно о гоаулдах, дети мои! О гордецах, которые совсем недавно требовали относиться к себе как к живым богам!!
— И кто же эти гоаулды, мама?
— Солнечный Диск Амон-Ра и его царица Хатор...
— Хатор жива и снова с Ра?!
— Не может быть!!
— ...Осирис и Исида...
— Они нашлись?!!
— Апофис и Амонет, Клорел и Сет... перечислять можно долго, дети мои. Но зачем? Достаточно того, что и я сама склонна считать асиров наследниками ушедших древних. Я говорю не о тех, кто вознёсся...
2
1909, августа 20-го, пятница.
Офир, Дворец-на-Горе.
— Ваше императорское величество! Я уполномочен передать вам личное послание Его Святейшества Пия X.
Епископ Ахилле Локателли, апостольский интернунций в Аргентине неторопливо поклонился и, подойдя на одеревеневших ногах к Перламутровому Трону (так стали называть кресло, в котором сидел Император на официальных приёмах), вручил стоящему у его подножья секретарю тонкую папку. Происходящее изрядно било по его нервам, ибо как не готовься, к этой реальности приспособиться невозможно. И потому, что личный секретарь — невероятно красивая женщина восточного типа с золотыми сверкающими глазами (демоница, суккуба?), и из-за огромных чёрных волков у входа (эти-то точно демоны!), и потому, что сам трон и его Владыка вызывали трепет и желание опуститься на колени. Сеньор Локателли пробовал читать молитву, но и это не помогало.
Кто этот Эрарик? Антихрист — или Мессия?!
— Благодарю, ваше превосходительство, — голос императора, вопреки ожиданиям епископа, оказался тихим и мелодичным, но при этом, без сомнения мужским, не ангельским и не диавольским. Константин принял из рук женщины-секретаря письмо Папы, быстро пробежал по нему глазами и снова перевёл взгляд на Локателли, — надеюсь, ваше путешествие на эршипе было удобным?
Латынь Владыки оказалась безупречна. Повинуясь жесту императора, слуги быстро внесли два стула, низенький стол и установили их у подножия трона. Подождав, пока на середину стола установят графин с водой и изящные бокалы из незнакомого епископу материала, Константин жестом пригласил епископа присесть на один из них, тогда как другой занял сам.
— Письмо содержит две просьбы, сеньор Локателли. Одна — во-первых, принять вас в качестве дипломатического представителя Ватикана на всех территориях, принадлежащих Государству Офир. Не вижу к этому никаких препятствий, ваше превосходительство. Правда, ваш дипломатический статус не будет распространяться на военные базы и закрытые от посещения населённые пункты, список которых вы получите. Офир лояльно относится к католической церкви — как, впрочем, и любой другой, — но требует ограничиться простыми религиозными нуждами верующих в Христа и избегать любой миссионерской или политической деятельности. При первой же подобной попытке вас вышлют из пространства Офира, а ваш статус дезавуируют. Никакого миссионерства, никакой пропаганды!
— Я услышал, ваше императорское величество.
— Во-вторых, ответить на несколько вопросов, которые вы зададите от лица Святого Престола. Прошу вас быть внимательным, сеньор Локателли, формулируя свои вопросы. За оскорбление Императора виновного ждёт серьёзное наказание. Правда, — Константин улыбнулся краешком губ, но его взгляд стал пронзительно холодным, — вы, как дипломат, подобного наказания счастливо избежите, но территории Офира, без сомнения, покинете.
Волки, будто подтверждая слова хозяина, грозно зарычали, а секретарь, стоящая за спиной императора, сверкнула глазами так, что по спине епископа пробежали морозные мурашки.
— Спрашивайте, ваше превосходительство...
— Верит ли ваше императорское величество в одного Бога, или поклоняется многим богам?
— Верую в Единого Бога.
— Поклоняется ли Ваше Императорское Величество изображениям Бога в виде людей, животных или иных существ, которые способен вообразить человек?
— Нет.
— Считает ли себя Мессией, посланником Божьим?
— Нет!
— Антихристом, явившимся, чтобы истребить род человеческий на Земле?..
— Нет!! — раздражённо повёл плечами Константин. Назойливость 'мартышки' начала его утомлять. — Лично я не знаком с Иешуа из Дома Давида по прозвищу Христос лично, не испытываю к нему ни вражды, ни приязни, хотя слышал о нём много хорошего. Знаю, что Иешуа вознёсся, а потом воскрес, но меня это не удивляет и не вселяет религиозного трепета, поскольку я сам был свидетелем многих подобных случаев. И не я один — многие из асиров. Твои вопросы глупы и бессмысленны, епископ, ибо ты даже не понимаешь, о чём спрашиваешь, о чём тщишься узнать. Полагаю, этих ответов достаточно!
Ахилле изумлённо смотрел на существо, сидящее напротив него. Оно говорит о вознесении и воскресении, как о чём-то обыденном вроде посещения театра или ресторана, и в чувствах, которые епископ неплохо умеет 'читать', нет ни зёрнышка фальши. Кто же эти асиры? Демоны? Нет, раз за них заступаются ангелы... тогда кто?