Оказалось, что вспомнить буквально каждую деталь — как настаивал коп, — не так и просто. Колетт худо-бедно воспроизвела картину — с раннего утра и до момента похищения, естественно, умалчивая о ссоре с Эго, о чертовом Байо и о том, что тот вел себя накануне, ну, очень странно. Правда, следователь, поглазев в отчеты, сам сказал то, отчего её внутренности скрутило в жгут:
— …в каких отношениях вы находитесь со сбежавшим ныне опасным преступником — Франсуа Байо? Насколько мне известно — ранее вы дружили и весьма близко, не так ли?
— …ну, мы… — она поняла, что потонет, если срочно не возьмёт себя в руки, — да, мы дружили, но после того, как… Франс впутался в сомнительную компанию, перестали общаться практически…
— И что за компания? — прищурился следователь. Колетт пришлось вкратце рассказать про отца Байо, про отца Антуана и про всё, что сопровождало их на протяжении последних месяцев. — …я сейчас скажу не самую приятную вещь, но… Байо — тот, которого вы считали другом, мадмуазель Тату, — полицейский выжал из неё все соки этой паузой и продолжал, — чтобы замести следы, очевидно, приходил прямо сюда, и клялся вашему отцу, что всё сделает, чтобы вас спасти, как вам?
Колетт старалась не поддаваться эмоциям, что бились внутри, как волны в шторм.
— Но есть одна интересная деталь, — пощелкал своей ручкой полицейский, привлекая её внимание. — Мадмуазель Тату, вы здесь?
Она медленно перевела на него глаза.
— …ведь именно Байо первым делом сказал, что ваш Эго, — Колетт абсолютно не понравилось, как именно это прозвучало, и она злобно нахмурилась, — замешан в вашем похищении. С чего бы?
Она скрипнула зубами.
— …я не знаю…
— Серьезно? Не знаете? — наклонил голову коп. — Бросьте, я всё равно раскопаю…
— …у них с Антуаном были сложные отношения… — выдавила она, решив ограничиться только этим.
— Странно. Почему? — в глазах полицейского Колетт отчетливо увидела подозрения. — Байо был его юристом, я слышал, несколько раз. Успешным юристом.
— …я не стану говорить — копайте!
— Ну что ж, хорошо, главное помните — раскапывая одного, не закопайте друга!
Колетт вспыхнула яростью и, может, поэтому смогла произнести то, что давно сформировалось в её сознании, но никак не находило выхода.
— …мы с Байо больше не друзья! Точка!
— И именно поэтому Байо обвинил Эго? — не отставал полицейский.
— …да потому, что это похищение затеял его отец!
— Так, это чей же?
— Антуана! — покачал головой Колетт. — Послушайте, вы же…
— …а-а-а, да, точно — того, который все время успевает улизнуть как песок сквозь пальцы… — хохотнув, полицай развалился на диване, — но, всё же — давайте по существу… с ваших слов, в день похищения вы не смогли поехать ни на каком другом транспорте, кроме как на машине такси, верно?
— Да, — Колетт уже совершенно запуталась и не понимала, что именно он собирается доказывать.
— …и вы своими глазами не видели, как мсье Эго её заказывал?
Колетт мотнула головой.
— …если вы, как сами же сказали, были уверены, что за вами идет слежка… — он наклонился к ней ближе, — почему вы поехали одна? Почему никого не предупредили? Почему Эго не поехал с вами?
— Нет, стойте, вы на что намекаете… — у неё едва челюсть не упала, — что Антуан не поехал со мной, потому что уже знал, что…
— …вас похитят, да, — совершенно спокойно кивнул полицай.
— Чего?! — Колетт вскочила с дивана. — Это же бред!
— …поверьте, иногда мы склонны идеализировать людей, которых знаем…
— Значит так, — Колетт сжала кулаки. — Я не собираюсь даже слушать об этом!
— …хорошо, последний вопрос на сегодня… — устало вздохнул полицейский, — давно вы общаетесь с Эго? В каких отношениях сейчас? Не ссоритесь?
— Вы сказали — последний вопрос! — Колетт едва могла разговаривать с ним, а не надавать лещей.
— …в последнее время вы не ссорились с мсье Эго? — поднявшись, спросил коп.
— …нет! — и Колетт указала на выход. — На этом — попрошу!
— …а вот мсье Лингвини, ваш бывший парень, к слову, — будто издеваясь, протянул полицейский, педантично поправив фуражку, — утверждает, что в последнее время вы частенько брали перекур, потому что Эго ревновал вас… и к кому бы вы думали? К Байо!
— Это всё ваши домыслы! Да Лингвини сам меня ревнует к Эго!
— …неужели? — бросил паренек, направляясь на выход.
— И ещё! Я требую сменить следователя! — прокричала ему вслед Колетт, совершенно выбитая из колеи.
— …боюсь, что это невозможно! — также небрежно ответил он. — Не прощаюсь, мадмуазель Тату!
Голова шла кругом, кажется, в прямом смысле этого слова — теперь Колетт была уверена, что всё то головокружение, что она испытывала утром, пустяки.