— Розенкранц! — Колетт поняла, что никто лучше этого человека не сможет её сейчас успокоить. — Можно с вами поговорить?
— …да, конечно, — он с обеспокоенностью встретил её в кухне, — вам не стоило вставать… мадмуазель Тату, ну что вы себя так не бережете-то?
Она лишь улыбнулась, находя ближайший стул.
— Розенкранц, я хотела бы спросить кое-что, вы не против?
Дворецкий посмотрел на неё тяжелым, едва переносимым, взглядом.
— …хорошо, спрашивайте, но не факт, что я отвечу…
— …вы застали тот момент, когда мой отец… — Колетт замялась, думая, стоит ли сейчас всё это переворачивать, — когда мой отец узнал, что я похищена…? И главное — с чего он так уверен, что Антуан причастен к этому?
— …нет, мадмуазель Тату, — вздохнул Розенкранц, — к сожалению, не застал… когда я вернулся, здесь уже было полно народу…
— …вы не знаете, что произошло между Антуаном и моим отцом? Точно?
— …нет, не знаю, — он качнул головой, продолжая возиться у плиты, — но, как я понял из нашего с ним разговора…
— …вы разговаривали?! — Тату чуть не упала со стула. — С моим отцом?
— …ваш отец просто наивно верит, что вам будет лучше где угодно и с кем угодно, но не Эго… к сожалению, репутация мсье Эго, которую он упорно создавал столько лет, не всегда располагает к себе, а уж в свете последних событий — и подавно. Колетт слушала это, закусив губу.
— …а с Байо он не общался, не знаете?
— …возможно, что общался, — сразу сказал дворецкий, и его перекосило.
— …скажите, Розенкранц, если мой отец на самом деле так ненавидит Антуана, — Колетт на некоторое время замолчала — решалась произнести остаток предложения, — он пойдет до конца?
— …вам лучше знать своего отца, — развёл руками дворецкий. — …но полиция ведь не может основывать подозрения и затем — обвинения только на его словах!
— …поскольку именно он написал заявление и поскольку он вам — близкий родственник… — Колетт, услышав это, замотала головой, — да и не исключено, что мсье Эго натворил немало ошибок, пока пытался вас спасти… и теперь всё это может сыграть не в его пользу, простите…
— …а если отец заберет заявление? — Колетт попыталась зацепиться хоть за что-то. — И вообще — скажет, что всё это…
— …я не столь силен в юридических нормах, увы… — Розенкранц поставил перед ней чашку чая, — но поверьте мне — не спрашивайте, откуда и что я знаю, пожалуйста, — просто поверьте, что это меньшая из возможных проблем…
Колетт, не сделав и глотка, уставилась на мужчину.
— …намекните хоть?
Розенкранц сразу замотал головой, прикрыв глаза.
— …я одно скажу — мсье Эго теперь очень понадобится помощь и поддержка близких, действительно близких людей — может, тогда и обойдется…
— …не пугайте меня! — Колетт схватила его за рукав. — Ему… угрожает что-то?
— …нам всем, — ответил тогда Розенкранц, мягко высвобождаясь из её хватки.
— …где мой отец? — едва справившись с паникой, подступившей к самому горлу, спросила Тату. — Мне надо с ним поговорить, срочно.
— …он ушел ещё утром, сказал, что здесь не останется… — Колетт от досады стукнула ладонью по столешнице.
В дверь несколько раз позвонили. Тату едва не разлила чай.
— …это ещё кто?
— …есть у меня предположения, кто это, — снимая фартук, Розенкранц пошел открывать.
Колетт не знала, что думать. И что делать. После разговора легче не стало, если не сказать наоборот. Залпом выпив травяной чай, который, кажется, выдохся и не помогал, она слезла со стула, услышав голоса. Пришлось прислушаться, чтобы понять — Розенкранц кому-то очень настойчиво твердит, что сейчас «не время».
— Пингвин, старичок, успокойся, ладно! — Сорель, кажется, никогда не знал слова «нет». — Мы работаем с ним вместе теперь, ты не в курсе, разве? Так вот — я буду приходить, смирись, и не тогда, когда ему удобно, а когда пошлют! Пусти меня! Ты чего опять — не с той ноги встал? Нормально же общались!
У Колетт моментально затряслось всё внутри.
— …у тя выпить есть чё?
— …вчера мало выпил? — недовольно буркнул Розенкранц.
— …да я про минералку там или морс… привет-привет! — едва войдя, Сорель махнул ей рукой. Стоило заметить, что прошел он как к себе домой. — Тоша Где?
Розенкранц, остановившись за его спиной, выглянул, смотря на неё умоляюще.
— Тоши здесь нет, — несмотря на немую просьбу молчать, Тату не смогла.
— …простите, любезно, я не так выразился — могу я увидеть его светлость Антуана Мари-Пьера Де-Ришаля, — усмехаясь, поправил её Сорель, скидывая пуховик и солнцезащитные очки — глаза у него были совершенно шалыми. — Вижу, ты оклемалась?