— Тогда что я такое?
— Да какая к чёрту разница! Пока ты со мной, это не имеет значения.
— Но для меня это имеет значение! Что если я опять застряну в своём призрачном обличье? — Наоми ненавидела этот странный потусторонний мир полутеней, мир, где нет ни настоящей жизни, ни настоящей смерти. Она уже почти забыла, каким одиноким и бесцветным было её загробное существование, словно унылое эхо, отдающееся в пустых комнатах заброшенного поместья. — Я не смогу обнять тебя, если ты будешь ранен, или спать на твоей тёплой груди. Или заниматься с тобой сексом. А я хочу этого… так сильно этого хочу. И как же я ненавижу это платье!
— Так вот что ты такое! — воскликнул женский голос в ветвях дуба у них над головами. — Ну, теперь всё ясно!
Наоми и Конрад как по команде посмотрели наверх. На одной из ветвей восседала Никс. За спиной у валькирии болтался меч.
— И ты была там всё это время! — прогремел Конрад, но тут же поморщился, прижимая ладонь к израненному боку. — И даже не попыталась нам помочь?
Никс поднялась и, шагнув прямо с ветки вниз, словно с тротуара на мостовую, беззвучно приземлилась рядом с вампиром и Наоми.
— Так что тебе ясно? — ухватилась Наоми, и в голосе девушки отчётливо слышался страх. — Что я такое?
Она заметила, как Конрад сглотнул, и поняла, что даже он не был уверен, что хочет это знать.
— Ты один из тех могучих фантомов Ллора, о которых я тебе рассказывала. Правда, процесс твоего старения был ускорен на несколько столетий. И очень вовремя, скажу я вам. — Никс украдкой указала на горящее поместье и сообщила драматическим шёпотом: — Только между нами, но твой призрачный якорь горит. — В то же мгновение раздался громогласный взрыв, и стёкла из оставшихся окон первого этажа разлетелись мелкими осколками во все стороны. — И да, я специально подгадала так, чтобы громыхнуло именно в этот момент. Чтобы подчеркнуть важность моих слов.
«Fantôme?»
— Фантом? — Конрад потёр лоб, размазывая по нему сажу. — Призрачный якорь?
Наоми объяснила:
— Несколько недель назад Никс говорила мне, что я могу стать фантомом Ллора, если проживу достаточно долго как призрак. Фантомы могут принимать телесную форму по собственному желанию, могут телепортироваться и передвигать предметы силой мысли. И они не привязаны к тому месту, где заключён их дух, к своему призрачному якорю. Однако это могло занять по меньшей мере лет пятьсот, пока я создала бы тело, в которое могла бы воплощаться. Очевидно, Марикета ускорила всё на пять столетий.
Никс широко распахнула глаза:
— Да, умница, умница Марикета! Изобретательница заклинаний и разрушительница правил! Вот почему Мари моя самая любимая ведьма из всех ведьм на свете.
Конрад пробормотал:
— Я до сих пор не… О чём вы тут говорите?
— Мари нарушила правила Дома, или скорее она обошла их. Ведьмам не позволено создавать бессмертных, — пояснила Никс и повернулась к Наоми: — Но в теории ты и так уже была бессмертной. Так что Мари просто дала тебе тело и запустила процесс твоего старения, нужный, чтобы стать фантомом. А ещё каким-то образом она сделала так, что в процесс добавилась капля крови существа Ллора, необходимая для активации превращения из человека в бессмертного. Может, вампир случайно порезался, когда в спешке тащил и устанавливал зеркала для ритуала ведьмы? Понятия не имею…
— Так она теперь отчасти вампир? — задохнулся Конрад.
— Нет, твоя кровь стала всего лишь катализатором, ускорившим процесс. Даже Мари не может создать вампира женского пола.
— Не удивительно, что ведьма так нервничала, — проговорил Конрад. — Она знала, что ввязывается в рискованную игру.
— Да, вы оба очень обязаны Мари. Она не нарушила букву закона, но нарушила его дух. Если кто-нибудь узнает, её могут очень жестоко наказать. Даже заклеймить, как отступницу. Короче говоря, Марикета Долгожданная не станет распространяться о том, что между вами было. А вам следует послать ей хорошую открытку на Белтейн.
— Так значит, я могу принимать то одну форму, то другую по собственному желанию?
— Ты перевёртыш, который обращается между жизнью и смертью, — ответила Никс. — Попробуй, сконцентрируйся на бестелесной форме.
Наоми сконцентрировалась. Когда это начало срабатывать, Конрад невольно отпрянул, прежде чем успел взять себя в руки.
— Извини, mon grand! — Она усилием воли заставила себя восстановить тело, и постепенно воплотилась снова.
128
Белтейн (англ. — Beltane) — кельтский праздник начала лета, традиционно отмечаемый 1 мая. Праздник отмечался разжиганием костров на возвышенных местах. Участники праздника проходили между кострами или прыгали через них для ритуального очищения. По народному поверью, служит ежегодным праздником ведьм, когда ведьмы собираются на шабаш (прим. пер.)