– Вкусноти-ища, – говорит он, доедая вторую порцию рыбного пирога.
– Закажем еще одну бутылку? У тебя день рождения, как‐никак, – говорит Мадлен. – Думаю, мне бы не помешало.
– Звучит заманчиво, но я вынужден вас оставить! – отвечает Сэм и отодвигает стул.
– Уже уходишь?
– У меня продолжение вечеринки.
– С кем?
– Да парни пообещали угостить меня стаканчиком на ночь. Тут паб неподалеку.
– Нет. Нет-нет-нет! – отрезает Мадлен. – Я так понимаю, это те самые старые добрые друзья, с которыми ты полночи играл в покер, а потом они тебя так напоили, что ты подумал, будто у тебя случился сердечный приступ? Ни в коем случае, пап! Нет.
Сэм допивает вино, а затем с ухмылкой глядит на Мадлен.
– Моя дорогая дочь! Это был самый чудный вечер. Пирог был просто замечательный, а компания‐то какая – непревзойденная!
Сэм встает и хлопает по карману, где у него лежит телефон.
– У “Ричмонд таймс” теперь есть видео, которое прямо сейчас нехило так вирусится.
Я закусываю губу.
– Одну порцию, – говорит Мадлен, указывая пальцем на отца, – и потом ты едешь домой.
– Две, и я уже отказался от портвейна. Обещаю, я буду в такси еще до полуночи.
Сэм сжимает мое плечо и тянется за своими подарками.
– Как думаешь, – говорит он, кладя газету в рамочке на стол и глядя на дочь, – кто‐нибудь из твоих дружков сможет закинуть мой потрясающий подарок ко мне домой?
– Нет, ни в коем случае! – отвечает она.
– Ну, я хотя бы попытался, – говорит Сэм и отправляет Мадлен воздушный поцелуй. Она отвечает тем же, после чего он, слегка покачиваясь, ступает прямо к выходу.
– Единственный и неповторимый, – говорю я Мадлен.
Она смотрит отцу вслед.
– Сэм этого никогда не признает, но он стареет. Я переживаю, что он слишком много работает.
– Сэм не был бы Сэмом, если бы вел себя иначе.
Мадлен подзывает официанта, чтобы заказать последний напиток. Затем она наклоняется вперед, упираясь локтями в стол.
– Можно задать тебе один вопрос? Когда ты записывал подкаст, ты чувствовал, что тебя заставляют это делать?
– Нет, – отвечаю.
В конце прошлого года я записывал подкаст. Рассказывал об убийстве моего брата и смерти матери. К счастью Мадлен, наш подкаст о настоящих преступлениях попал в топ чартов “Эппл”. В процессе работы она все время поддерживала меня, да и вообще это было мое решение – записать этот подкаст.
– А когда писал?
– Если ты не забыла, я написал историю, которую сам хотел рассказать. Хотя временами это было не совсем то, чего хотела ты.
– Тебе нужно было рассказать правду ради мамы?
Я киваю.
– А почему ты спрашиваешь?
– Да так. Задумалась из‐за сегодняшнего.
Я понимаю, что она что‐то недоговаривает.
– Ты научила меня, что хорошая история начинается только с правды. В мире социальных сетей теперь сложнее говорить правду, но без нее все, что мы делаем, становится бессмысленным.
Мадлен делает глоток японского виски, передает кредитку официанту.
– Во сколько утром мы завтра встречаемся с новым заместителем комиссара?
– В десять.
Я встретил даму[1] Элизабет Джонс, когда работал над статьей об убийстве мигрантов в Дувре. Тогда она была главным констеблем Кента. Недавно она вступила в ряды столичной полиции, где теперь в новой для себя роли инициировала пересмотр полицейских стандартов. Она согласилась встретиться с Мадлен. А еще со мной – после того как я написал статью о коррупции в полиции Хадли. Хотя она не особо поспособствовала росту моей популярности в местной полиции, дама Элизабет пообещала, что поговорит с нами начистоту.
– Ты все еще считаешь, что она одна из лучших?
– Я ей доверяю, – отвечаю я. – Хотя ей, наверное, не всегда по душе наши вопросы. Но она гарантирует нам беспристрастное слушание.
– Хорошо, – отвечает Мадлен. – Как у тебя дела с Дэни?
Я улыбаюсь.
– Она все еще замужем за полицейским. Если ты об этом.
Мы с Дэни познакомились во время расследования убийства моего брата. А недавно работали вместе, чтобы восстановить доброе имя ее покойного отца. За все это время мы сильно сблизились.
– Сейчас все… непросто, – говорю я Мадлен.
– Я научила тебя еще кое‐чему, – говорит она, ее глаза блестят. – Нет ничего невозможного. Особенно когда ты влюблен.
Глава 7
Мадлен стояла под навесом у входа в ресторан.
– Встретимся на набережной в девять сорок пять, – крикнула она Бену, когда он спускался к тропинке у реки, чтобы по ней пройтись до дома. – Смотри не опаздывай!
Бен поднял руку в знак того, что он все понял. Она и так прекрасно знала, что он придет вовремя. И этому тоже она его научила. Мадлен посмотрела на телефон. Водитель задерживался на четыре минуты. Она уж подумала, а не написать ли ему, спросить, не заскочил ли он там выпить пива, но передумала. Прошло всего лишь четыре минуты.