русский фронт – 127 дивизий[8].
То есть к октябрьскому перевороту, несмотря на полное разложение нашей армии за восемь месяцев правления Россией Временного правительства, все же число дивизий наших противников на русском фронте увеличилось по сравнению с последними дореволюционными месяцами 1917 г. на 7 единиц.
Иначе говоря, к началу нашей Гражданской войны по своему удельному весу русский фронт лишь на 1/6 уступал главному фронту мировой войны. Ясно, что то или иное течение событий в России не могло не задевать самым чувствительным образом и наших союзников, и наших противников. Поэтому, как только после октябрьского переворота германские дивизии русского фронта потекли сплошной волной на французский фронт, наши союзники не могли не стремиться как-то этот поток задержать. В этом, конечно, и лежит основная и, пожалуй, единственная причина их интервенции в 1918 г…
11 ноября 1918 г. мировая война кончилась победой союзников. Значение России и для наших бывших врагов, и для наших друзей сразу упало почти до нуля. Попытки вооруженной борьбы с коммунизмом как с мировым злом довольно скоро были заменены нехитрой идеей «санитарного кордона» из лимитрофов и контролем над областями России, которые союзники не хотели отдавать во власть большевиков (Грузия, Азербайджан, Дальний Восток). В смысле же поддержки вооруженной борьбы белых с красными все ограничилось посылкой избытков запасов вооружения и снаряжения, оставшихся от мировой войны. Тем не менее союзная интервенция и в 1919 г. оказывала решающее влияние на ход нашей Гражданской войны. Борьба с коммунизмом, часто в ту эпоху трактовавшимся в Европе как послевоенная болезнь побежденных в связи с вспышкой большевизма в Центральной Европе в 1919 г., как-то в представлении победителей еще сливалась с эпохой вооруженной борьбы в мировую войну.
Созданная союзниками в противовес Германии Польша определенно намечалась ими в качестве орудия борьбы с большевизмом, и ее выступление весной 1920 г. не может не рассматриваться как продолжение интервенции союзников. Ведь не случайно же, конечно, совпадение даты признания Францией генерала Врангеля (10 августа 1920 г.) и начала сражения красных и поляков под стенами Варшавы (12 августа 1920 г.).
Победа поляков во второй половине сентября 1920 г., с точки зрения союзников, устранила непосредственную угрозу коммунизма Европе, и заключенное большевиками с поляками 12 октября 1920 г. в Риге перемирие можно считать концом интервенции и заключительным актом влияния на нашу Гражданскую войну войны мировой. Эвакуация Крыма (14–16 ноября 1920 г.) через месяц после Рижского перемирия по существу дела является концом и нашей Гражданской войны. Попытки закрепиться в Приморье в 1921–1922 гг. носили слишком местный и провинциальный характер для того, чтобы их можно было включить в ход нашей вооруженной борьбы с красными, носившей совершенно иной размах и ставившей себе совершенно иные и другого масштаба цели.
В общероссийском масштабе эвакуация Крыма, несомненно, была эпилогом нашей вооруженной борьбы с коммунизмом.
Прямое или косвенное влияние мировой войны красною нитью проходит через всю нашу Гражданскую войну, и только учитывая ее влияние, можно ее ввести в правильную историческую перспективу. Вмешательство в нее и наших противников, и наших союзников имело место тогда, когда это диктовалось интересами мировой войны и ее ликвидации. Вне этого интервенция, с их точки зрения, не оправдывала неизбежно связанных с нею жертв. Неизбежность борьбы капиталистического мира с коммунизмом, ясно сознаваемая этим последним, ведь и до сих пор не осознана Европой и Америкой. Только становясь на эту точку зрения, можно беспристрастно судить их поступки. Романтика в политике в ХХ столетии, несомненно, является анахронизмом, и строить на ней расчеты не приходилось и не приходится.
Именно исходя из этой неотделимости нашей Гражданской войны от войны мировой, изложение событий нашей вооруженной борьбы с красными приходится вести не по отдельным ее фронтам и не отделяя боровшихся в ней с красными белых от окраинных государств, а в общем масштабе борьбы, в которой порой самым причудливым образом переплетались действия и отдельных фронтов, и лимитрофных государств, и наших союзников, и наших противников по мировой войне. Лишь не теряя из виду общей картины борьбы, можно верно оценить и усилия, и степень влияния каждого из фронтов, и при этом неизбежно приходится пересмотреть некоторые из установок, получивших общее признание именно в силу искусственного их выделения из общих рамок борьбы в целом.