Дело в том, что в результате предыдущих оборонительных и наступательных действий войска Красной армии понесли значительные людские и материальные потери, остро нуждались в пополнении личным составом, вооружением, боевой техникой, боеприпасами, другим военным имуществом. Тревожные сведения об этом в Генеральный штаб поступали со всех фронтов и в виде итоговых сводок ложились на стол к И.В. Сталину. В связи с этим к февралю 1942 года советскому руководству стал совершенно очевиден тот факт, что рассчитывать на успешное продолжение наступательных операций на всем советско-германском фронте невозможно. Противник еще был слишком силен, война приобретала затяжной характер, и нужно было с учетом этого перестраивать всю экономику страны.
В связи с этим 4, 12 и 16 февраля принимается ряд важных постановлений Государственного Комитета Обороны, в соответствии с которыми ответственность за выполнение решений этого высшего органа военно-стратегического управления возлагается на его членов. В частности, на В.М. Молотова возлагается персональная ответственность за производство танков, на Г.М. Маленкова – за производство самолетов, авиационных моторов и работе ВВС Красной армии, на Л.П. Берию – за производство вооружения, на Н.А. Вознесенского – за производство боеприпасов, черных и цветных металлов, нефти, угля и химикатов, на А.И. Микояна – по снабжению Красной армии (вещевое, продовольственное, горючее, денежное и артиллерийское) и транспорт. Общий контроль за выполнением этих поручений членами Государственного Комитета Обороны брал на себя лично И.В. Сталин со всеми вытекающими из этого последствиями[12].
Мартовские волнения
1 марта Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» отмечает, что в полосе группы армий «Север» никаких серьезных перемен не произошло. Но далее пишет о том, что «части противника, вырвавшиеся вперед в направлении Любани, отрезаны нашими войсками». Это стало причиной того, что на следующий день, 2 марта, в отношении планов дальнейших действий группы армий «Север» состоялось совещание у фюрера в присутствии командующего группой армий «Север», командующих армиями и командиров корпусов этой группы армий.
В результате было принято решение о переходе в наступление в районе Холма 5 марта, а в районе Волхова – 7 марта. При этом отмечено, что «фюрер требует за несколько дней до начала наступления провести авиационную подготовку (бомбардировка складов и войск в лесах бомбами сверхтяжелого калибра). Завершив прорыв на Волхове, не следует тратить силы на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болота, это обречет его на голодную смерть. И, наконец, в период с 13 по 16 марта планировалось начать наступление в районе Старой Руссы.
Таким образом, в первой половине марта 1942 года немецким командованием планировались активные наступательные действие в полосе группы армий «Север» против войск советского Северо-Западного фронта.
В этот период советские войска все еще продолжали наступательные операции на различных участках советско-германского фронта, которые, в целом, развились довольно вяло. Неблагоприятно складывалась обстановка и в Крыму, в рамках Керченско-Феодосийской операции.
2 марта 1942 года И.В. Сталиным был подписан приказ народного комиссара обороны СССР о наказании заместителя наркома обороны, уполномоченного Ставки Верховного главнокомандования по керченскому направлению Маршала Советского Союза Г.И. Кулика за то, что он «вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки «удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район», самовольно, в нарушение приказа Ставки и своего воинского долга без предупреждения Ставки, отдал 12 ноября 1941 года преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года».
Далее в этом приказе указывалось, что «Кулик, по прибытии 12 ноября 1941 года в город Керчь, не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию в среде командования крымских войск… Кроме того, как установлено, Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и злоупотреблял званием Маршала Советского Союза и заместителя наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей на пьянки из средств государства и внося разложение в ряды нашего начсостава».