Особенно важной среди корреспонденции, которую Барт получил в Масенье, была официальная бумага из министерства иностранных дел, в которой его уполномочивали возглавить экспедицию вместо умершего Ричардсона. В ней говорилось: «Вы, таким образом, можете считать себя уполномоченным в осуществлении на будущее руководства экспедиции и избрать тот путь, который Вам по зрелом размышлении покажется наиболее подходящим для достижения общих целей, которые имело в виду Королевское правительство, когда было принято решение об организации экспедиции в глубинные районы Африки. Подробнее об этих целях Вы можете прочесть в первоначальных инструкциях Ричардсону, копия с которых приложена для Вас в качестве руководства».
В данной ситуации у Барта не было другого выхода, как продолжать экспедицию, следуя указаниям британского правительства. Хотя он остался почти без средств, его официальный статус возрос, что в целом несколько облегчило его участь, Бунзен в письме от 5 января 1852 года подчеркнул это обстоятельство, так как знал, как тяжело приходилось Барту при его прежнем статусе: «Вы должны путешествовать по полномочию Англии, так как сможете продолжить и завершить экспедицию только под английской защитой. Я прошу Вас верить в то, что ни в коем случае не продам Вас Англии и не допущу, чтобы Вам диктовали какие-либо обременительные условия».
Несмотря на красивые слова, Барт не получил от правительства ее величества ни гроша. Тем больше была его радость, когда его верный друг Овервег, который, хотя и испытывал финансовые затруднения, все же переслал ему из Кукавы скромную сумму в 10 туркеди, позволившую ему на некоторое время покончить с нищетой.
Надежда на то, что скоро можно будет двинуться в путь, к сожалению, не оправдалась. Лишь 10 августа он получил разрешение на отъезд и, воспрянув духом, мигом собрался в дорогу.
Шедший ему навстречу Овервег передал приятную весть: прибыл денежный перевод — 400 талеров — частью в немецкой, частью в английской валюте, а это значило, что дальнейшее существование экспедиции на определенное время будет обеспечено.
Правитель Борну и на сей раз был в высшей степени гостеприимен. Ему захотелось даже, чтобы Барт обосновался в Кукаве в качестве постоянного представителя английского правительства. Но поскольку Барт преследовал иные цели, шейх постарался помочь ему хоть чем-то, например снабдил его рекомендательными письмами. Барт, со своей стороны, воспользовавшись радушием правителя, склонил его к подписанию важного для английского правительства торгового договора.
После раздачи всех долгов казна экспедиции значительно сократилась, но зато теперь можно было продолжить путешествие. Как раз в это время судьба нанесла Барту еще один удар: он потерял Овервега. Заболел он 19 сентября, вымокнув до нитки во время охоты на водоплавающих птиц и забыв просушить одежду. Через несколько дней его не стало. Убитый горем и, пожалуй, впервые совершенно обескураженный, Барт писал: «Я глубоко потрясен… Вечером, вернувшись в город, я нашел свое жилье, которое мой друг, пока я был в Багирми, подновил… опустевшим и крайне печальным. Если у меня и прежде было намерение сделать еще одну попытку добраться до восточного берега озера Чад, то отныне любая задержка в этом деле для меня настолько невыносима, что я решился на немедленный отъезд к великой западной реке, чтобы повидать новые страны и новых людей».
Со смертью Овервега Барт потерял не только преданного, самоотверженного друга, но и замечательного помощника. С ним успешно осуществлялось и оправдывалось разделение труда и обязанностей, наметившееся в самом начале работы экспедиции.
Вскоре Барта захватили новые замыслы, и, как свидетельствует письмо Бунзену (7 октября), он избавился наконец от чувства подавленности и отрешенности. «Вместо того чтобы в связи со смертью моего друга, — писал он, — чувствовать себя сломленным, я ощущаю новый прилив сил. От одного сознания, что вся дальнейшая деятельность здесь будет зависеть от меня, я ощутил в себе исполинскую силу и понял, что могу преодолеть любые преграды. Моим полем сражения станет запад и, если богу будет угодно, юго-запад, первой целью — Томбукту, а второй — Якоба и граничащие с ней на юге области, включая нижнее течение Бенуэ».
Перед отправлением из Кукавы необходимо было весьма скрупулезно, с учетом сложившейся обстановки, определить дальнейший путь экспедиции. Поручение английского правительства можно было считать выполненным: Сахара была пересечена неизвестным до тех пор маршрутом; область озера Чад исследована; желанный торговый договор с султаном Борну заключен; достигнуто даже больше, чем предусматривалось: в районе Центрального Судана удалось проникнуть в неизвестную до тех пор область Адамава; снова открыть реку Бенуэ[21] и добыть ценные сведения о реках Логоне и Шари, средние течения которых Барт нанес на карту.
21
Реку Бенуэ Барт действительно «открыл» вторично: первыми из европейцев к ней вышли в октябре 1830 г. Джон и Ричард Лендеры. См.: Зотова Ю., Куббель Л. В поисках Нигера. М., 1972, с. 227.